Заскрипел новый залп, новые мины рванули точней, и, казалось, теперь уже от роты не должно остаться ничего.
- Рота! Вправо! Триста метров! - крикнул, вставая, ротный. - Вперед!
Сами разрывы, дым, пыль прикрывали их от немцев, изготовившихся к атаке. Тут уж ни лежать, ни отползать было нельзя. Тут нужен был стремительный рывок, чтобы как можно скорей, потеряв скольких-то, вывести остальных из зоны поражения, потому что каждый залп убивал и ранил лежавших, не успевших окопаться солдат.
- Третий взвод! - подхватил Андрей, вскакивая за ротным. - Вправо! Триста метров! Вперед!
Он побежал, слыша топот бегущих впереди, сзади, по бокам, и, только почувствовав почти сразу же за следующим скрипом минометов, как уплотнился воздух, крикнул: «Ложись!» - и упал, упал вовремя, потому что грохнула еще одна серия мин и осколки, свистя, промчались над ним. Но эта серия задела роту лишь краем, ударила по отставшим, где-то сзади так, что уже не донеслись ни крики раненых, ни их стоны.
- Верещагин! Старшина! Новгородцев! - позвал их ротный. - Ко мне, живо!
Теперь от немцев их отделяла гривка высоких кустов.
Ротный стоял сразу же за гривкой, касаясь головой куста, стоял во весь рост, глядя себе, как сначала показалось Андрею; под ноги. Но он смотрел не под ноги, а в неглубокий, наспех отрытый окопчик, на дне которого сидел Бодин.
- Ты говоришь, со вторым отделением? А он вот где, субчик! Вот где твой командир взвода! - процедил ротный Андрею. - И надо же!..- Он широко открыл рот, хватил воздуха и словно подавился им. То ли от гнева, то ли оттого, что ротный потерял много крови, он был бел, лицо его стало совсем покойницким, под кожей четко проступали кости, глубоко запали глаза, синие губы как-то истончились, открывая крупные с желтизной зубы.
- Что же ты, Бодин, - начал было Верещагин, - Что ж ты такое… Мы потеряли… Где твоя совесть?.. А у меня еще мелькнуло: «Что-то не видно Бодина? Жив ли?» А ты тут…
- Встать! - вдруг крикнул ротный. - Встать! Вылазь! - ротный толкнул Верещагина от окопчика. - Видел? Ясно! Живо круговую оборону! Окопаться!
Верещагин побежал вдоль гривки, крича:
- Окопаться! Рота, окопаться!
Немцы медлили, все били по тому месту, откуда рота перебежала, немцы хотели сначала искромсать ее минами, но эти мины рвались впустую. Рота лежала за гривкой кустов, и кое-кто уже начал торопливо рыть в песчаной земле окопчики.
Бодин вылез. Держа автомат в левой руке, правой он начал стряхивать песок.
