Сошникова начала расклеивать вновь принесенный конверт.
В зале стояла мертвая тишина.
Как видно, ждали нового сюрприза.
Наконец Сошникова вытащила лист, протянула пустой конверт Купряшину, подняла свои стрекозьи очки на лоб и прочитала:
— Игорь Горчаковский. Роман «Радужная стерлядь».
Зал все еще пребывал в тягостном молчании.
Но потом все же отдал должное новому лауреату.
Купряшин пригласил Горчаковского на середину сцены.
Тот пожал протянутую ему руку Абарбарова, хотел пожать руку Димитрову, но Денис сидел засунув ладони за помочи своих шортов. Две кандидатки в лауреаты размеренно хлопали, а Ребров смотрел то на свой диплом, то куда-то в зал.
Сошникова вручила Горчаковскому рамку с дипломом и конверт, а Купряшин взял с другого подноса, своевременно доставленного еще одной красавицей в кивере, лавровый венок и водрузил его на голову Горчаковского.
— Впору! — выкрикнул тот в микрофон. И, придерживая венок, стал кланяться во все стороны зала.
Девушки одаривали финалистов дипломами и букетами. Зал сопровождал торжественный момент полуленивой овацией.
— А кто в жюри? Почему они не показываются? — спросила Ксения.
— Все сидят на первом ряду, увидишь их на фуршете…
— А с председателем познакомишь?
— Тебе надо? Но учти: они не комментируют свое решение. Таково жесткое правило, так что ты к ним с этим не лезь!
И Ксения вновь вперилась взглядом в происходящее на сцене.
После того как Купряшин сообщил, что и финалисты получат денежное вознаграждение, а их романы будут выпущены издательским домом «Бестер», он вновь обратился к залу:
— Как вы знаете, каждая наша церемония завершается сюрпризом. Особым сюрпризом победителю! Скажите, дорогая Галина, помните ли вы, каким сюрпризом приветствовал вас оргкомитет премии при вручении венка победительницы?
— Разумеется, хорошо помню. Можно сказать, навсегда запомнила. — трудно было понять, всерьез ли говорила это Сошникова. — Для меня, как автора романа «Собачий марш», на эту сцену вывели невообразимых мастеров из Театра городских животных под управлением народного артиста Гурия Калачева, и они, перед тем как станцевать для всех присутствующих собачий вальс, столь же бесподобно передо мною промаршировали. Да вы сами все прекрасно помните!
На этот раз аплодисменты зала были добродушно искренними.
— Помним, помним! — воскликнул Купряшин. — И надеемся, что сюрприз этого года также всем, и прежде всего нашему лауреату, запомнится надолго, а может, и навсегда! Скажите, пожалуйста, дорогой Игорь, помните ли вы, что помещено на триста сорок седьмой странице вашего увенчанного лаврами романа?
