— Добрый вечер, дамы и господа!
Внушительная пауза в полной тишине.
— Простым и гладким может быть только чистый лист бумаги. А наша премия — плоть от плоти живой жизни, и поэтому даже церемония ее вручения проходит живо, а не заготовленно. Поскольку тайное уже стало явным, дам небольшие пояснения. Сегодня днем, а вы все знаете, что решающее заседание жюри происходит в день вручения премии, мы… то есть они, жюри, решили отметить специальной премией Министерства полиграфии и средств массовой коммуникации роман нашего дорогого ветерана войны и литературы Бориса Савельевича Реброва. «У книг своя судьба», — говорили древние. Своя судьба и у новой книги Бориса Савельевича, где он в неповторимой художественной форме образно осмысливает хитросплетения нашего сложного и обнадеживающего времени. Роман конечно же сразу попал в лонг-лист нашей знаменитой премии, так же легко вошел и в шорт-лист… Поэтому мы в министерстве, узнав об этом триумфальном шествии романа ветерана, посчитали правильным, невзирая на решение жюри, также отметить эту книгу-событие по своей линии.
В это время Купряшин вернулся из-за кулис с дипломом в рамке и с новым белым конвертом, который возложил на поднос. Знаками велел девушке в кивере отойти в сторону.
Передал с полупоклоном диплом в рамке пышноволосому краснобаю.
— Поверьте, товарищи, я до сих пор не знаю решение жюри и не удивлюсь, если оно будет таким, как мне хотелось бы. Но жюри — сообщество коллегиальное, и, даже если мы услышим еще одно имя, это будет лишь свидетельствовать о невероятной сложности работы этих достойнейших людей. Но также о том, что выбор одного лучшего из шести прекрасных — дело, сопряженное с непомерными эмоциональными и интеллектуальными затратами. — Было заметно, что Денис Димитров порывается встать и уйти или делает вид, что хочет уйти, в то время как Горчаковский и Данияра с видимым трудом удерживают его в кресле. — На самом деле правильнее всего было бы объявить, что у нас сегодня шесть победителей, и дружно отправиться к накрытым столам. Но обратной силы статус премии, как и закон, не имеет… Так что пока очаровательнейшая Галина Сошникова будет готовиться к объявлению решения жюри о романе-победителе, я вручу Борису Савельевичу чек и диплом нашего министерства, которое, как известно, было одним из учредителей премии.
— Но называлось по-другому, — тихо сказал Трешнев.
Купряшин пошел к окончательно растерявшемуся Реброву, которому что-то объясняла Арина, обнял его и передал выморочный диплом, который тот едва не уронил, если бы не та же Арина.
