Горчаковский подошел ближе к микрофону, который держал Купряшин, снял с головы лавровый венок, повертел его в руках, но молчания не нарушил.
— Ну! — с вожделением произнес Купряшин. — Что же там помещено?
— Я полагаю, что там помещены буквы, соединенные в слова, — почти растерянно произнес Горчаковский.
— Замечательно! Дамы и господа, извольте видеть: сейчас перед вами происходит совершенно непредумышленное действо. Автор настолько разволновался, что не смог сразу вспомнить одну из примечательнейших страниц своей книги!
— Возможно, дело еще в том, что мой роман уже вышел вторым изданием, а вы, досточтимый Василий Николаевич, не уточнили, какое имеется в виду! — Горчаковский потихоньку брал себя в руки.
— Срезал, срезал! — обрадованно воскликнул Купряшин. — Облегчу вам жизнь! Я имею в виду первое издание.
Ксении показалось, что Купряшин облегчил Горчаковскому жизнь еще и неслышной для зала подсказкой, ибо автор, несколько картинно походив вдоль рампы, наконец шагнул к купряшинскому микрофону и выдохнул в него:
— Рецепт? Неужели вы имеете в виду рецепт?!
— Ну конечно же рецепт! Не стану перебивать, так сказать, аппетит тем, кто пока что не стал читателем вашего замечательного текста, и не буду углубляться в хитросплетения сюжета. Скажу только, что главный персонаж романа, оказавшись в безвыходной ситуации, ухитрился, имея под рукой лишь ледяную рыбу, приготовить ее так, что те, кому она была предназначена, — о нет, я не выдам других захватывающих коллизий! — приняли ее за то блюдо, какое и заказали, — фаршированную стерлядь по-царски…
— Стерлядь, фаршированную по-царски… — поправил Горчаковский.
— Ну вот, он все вспомнил! — воскликнул Купряшин.
Горчаковский удовлетворенно развел руками.
— Один из членов нашего жюри, сохраним его инкогнито, прочитав описание того, как готовилась эта стерлядь из ледяной рыбы, признался: он испытал почти физиологическое ощущение того, что он это блюдо съел, и съел именно стерлядь. И так, постепенно, когда ваш роман был избран лауреатом… — в этот момент Денис Димитров все же встал с кресла и, положив свой букет и диплом на место, где сидел, прыгающей походкой школьника ушел за кулисы, а Купряшин продолжил: —…родилась идея сюрприза для вас!.. Прошу подать на сцену!
Из-за кулис вышли барабанщицы и сыграли нарастающую дробь.
Но из глубин сцены ничего не явилось.
Барабанщицы вновь сыграли дробь.
Но и после этого ничего не произошло.
Пауза продлилась довольно долго, затем дробь прозвучала в третий раз, Купряшин с облегчением провел ладонью по лбу, но…
