, один из Великих Артефактов Света. Откуда Макс это узнал? Он сам не понял, да и разбираться ему в те мгновения не хотелось. Вместо этого его рука, сжимавшая чудо-оружие взметнулась вверх, а тело бросилось вперед. Первый удар вышел несколько косым и неумелым, но и его хватило, чтобы разрубить одновременно несколько тварей. Резала не сталь, но магия. Чудовищная по своему выходу энергия Света, благодаря которой некоторые бесы исчезали во вспышках, словно их и не было, а другие замертво валились на каменный пол.
Словно во сне, Макс атаковал, атаковал и атаковал, не обращая внимания ни на что, кроме самого главного: он должен уничтожить врагов! Уничтожить любой ценой, ведь... ведь так угодно Эркалоту. Кто это такой юноше было плевать, но эйфория боя столь захватила его, что Сиркин не мог уже остановиться. Его тело обволакивал энергетический барьер, об который безуспешно бились десятки тварей, не в силах преодолеть подобную защиту. Зубы и острые когти пытались добраться до своего обидчика, но Максиму, тонущему в чужой силе, было плевать!
Неуязвимый, стучала кровь в висках, он неуязвимый! Его ничто... не сможет... остановить!
А существа продолжали прибывать и прибывать. Их потоку не было ни конца, ни края, но Клык Эркалота уверенно разил их с той легкостью, с какой нож проходит сквозь масло. Один из бесов все же смог проникнуть сквозь защитный экран, но как только острые зубы соприкоснулись с кожей Сиркина, монстр пронзительно взвизгнул и отскочил в сторону. Клыки в его пасти оплавились, словно вместо человеческой плоти встретились с раскаленной лавой. По сути так оно и было, ведь сейчас Макс представлял собой воплощение сырой силы. Энергия Света била из каждой поры на его теле, и останься у бесов хоть капля разума они бы отступили.
Но столетия пребывания в Междумирье заставляли обезумевших солдат Бездны рваться вперед, и продолжалось это невероятно долго. Студент не мог точно определить время, понадобившееся, чтобы уничтожить большую часть демонов, ведь его сознание погрузилось в некое подобие транса, выйти из которого никак не получалось. Кулак сжался на рукояти меча до белых костяшек, а усталость все не приходила. Лишь спустя целую вечность Максим вновь начал осознавать себя как личность. Как человека, а не боевую машину.
Когда стало ясно, что противников больше нет (кто не был уничтожен, тот бежал прочь из огромного зала, теряющегося в темноте), Сиркин медленно опустил меч и лезвие начало медленно гаснуть, словно лампа накаливание после счелчка по кнопке "выкл".
