Из-за угла крепостных развалин вывернулся экскурсионный автобусик, визгнул тормозами, засигналил.
Мелькнуло сорванное с бедер полотенце, взмахнулось белым полотнищем и, под смех и крики из окон, снова вернулось на место.
— Он там оделся? — церемонно спросила Вива, ставя на стол свою чашку.
— Ага, — Саныч повесил бинокль на грудь, — оденется он, как же. Пока всех не распугает тута, дождесся от него.
— Саша, — возмутилась Вива, — немедленно! Не вздумай даже!
И заулыбалась навстречу частым шагам по деревянным ступеням.
— Олежек! Хорошо покупался?
Парень, что выскочил на веранду, держа рукой на мокром боку полотенце, кивнул, быстро проходя, поцеловал Виву в пепельную макушку.
— Прекрасно, Вива великолепная! Где мои бублики?
— Саша сейчас принесет. Ты будешь кофе, Олежек?
— Я буду кофе, — согласился тот. И закричал, мелькая пятками по лесенке, ведущей на самый верх, в крошечный скворечник третьего этажа:
— Саныч, да я сам, щас, оденусь только!
Саныч кивнул, выразительно глядя на оживленное лицо Вивы, мол, видишь, не заставляет меня с чайником бегать. А та, прислушиваясь к возне наверху, махнула ему рукой:
— Иди, Саша, иди. Ты там вроде починял что-то?
Олег уже сбегал сверху, шлепая босыми ногами и приглаживая рукой густые черные волосы. Светлые шорты потемнели на мокрой заднице. Садясь, взял булочку, откусил.
— А где именинница?
— Скоро, Олеженька, скоро. Я волновалась, я думала ты там, в море…
— Я был наг, Вива! Сто лет не купался голый. А завтра, завтра же гости, так? Хорошо, я успел.
Он повернулся, большой в плечах, тяжелых, чуть ссутуленных от ширины, и смуглое лицо сверкнуло улыбкой.
— Ага! Мо-ом?
— Привет!
Инга встала на краю веранды, улыбаясь двум силуэтам за легким столиком. Обошла так, чтоб видеть лица.
— Ах и ах, просто Ницца какая-то! Кофе с видом на море, утро, лето. Вива и мой блудный сын!
— Еще Саныч с чайником, — подсказал Олег, и Инга, повернувшись, приняла в руки поднос с бубликами и вареньем. Сунула на стол и села, вытягивая загорелые ноги в коротких шортах.
— Саша, иди ко мне, — сказала Вива, показывая на пустой стул рядом. И Саныч с удовольствием уселся, откидываясь и щурясь на солнце.
Вчетвером помолчали, переводя глаза друг на друга. Инга, не выдержав, рассмеялась.
— Ну, вы что как засватанные? Поздравьте уже да будем жить дальше.
Олег вскочил, прижимая к широкой груди такую же смуглую, как у матери руку.
— Ма-ам. Мы все тебя всячески поздравляем. И желаем. И вообще. А еще ты самая красивая и беспримерно молодая!
