признается в этом.
Но Гусь сказал:
— Страшно. Темно и давит со всех сторон, аж в ушах больно...
На пути от реки Гусь объявил, что завтра на рассвете отправится вверх по Сити на целых три дня.
— Тебе хорошо, — вздохнул Сережка. — Куда захотел, туда и пошел.
— А тебя кто держит? От мамкиного подола боишься опуститься?
Сережка покраснел, но промолчал. За брата заступилась Танька.
— Ты его не подговаривай! Все равно не пойдет. И нечего подолом укорять.
— Не укоряю и не подговариваю. И с собой никого не зову. А то возьмешь такого слабака — и тащи его на
себе.
— Это меня-то тащи?! — возмутился Сережка, и глаза его округлились. — А помнишь, на Малеевку
ходили? А на Мокрое болото?..
— Помню, помню.
— И сейчас бы пошел, если бы не к ночи.
— То-то, и оно! Без ночевки и дурак пойдет.
— Возьми меня! — вдруг сказал Толька Аксенов.
— На трое суток пойдешь? — недоверчиво скосил глаза Гусь. Тольку он считал трусишкой и никак не ожидал
от него такой решимости.
— А что? Запросто.
— Ox и задаст тебе отец, — сказала Танька.
— Ты-то молчи, тебя не спрашивают. Отец сам рассказывал, что, бывало, неделями в лесу пропадал.
— Он пропадал, а тебе задаст! — подзадоривала Танька, которой не хотелось, чтобы Гусь ушел в лес один
на все дни первомайских праздников.
— Ты что его пугаешь? — обернулся Гусь к Таньке. — Или сама хочешь со мной идти? Идем! Тогда уж
никого не возьму, и засмеялся.
— Дурак! — вспыхнула Танька. – С тобой я и в школу-то одна не пошла бы, но то, что в лес!
— Конечно! — хохотнул Гусь, — Я же не моряк с Балтфлота. Тебе ли водиться с оборванцем и шпаной, —
он сплюнул сквозь зубы.
— Бессовестный ты! Нахал! — Танька остановилась, возмущенная. — Девочки, отстанем от них! Пусть
вперед уходят.
Три девчонки, каждая из которых была моложе Шумилиной, заканчивающей восьмой класс, молча обступили
обиженную подругу и недружелюбными взглядами проводили ребят,
— Хвастун и зазнайка! Подумаешь, Сить переплыл!..— презрительно пожала плечами Танька.
Девчонки молчали. Наверно, Танька права, раз так говорит. Она уже почти взрослая, комсомолка, мечтает
быть врачом, и все знают, что моряк Лешка Пашков, когда приезжал в январе в отпуск, два раза водил ее в кино, не
раз они были в клубе на танцах.
И в то же время всем доподлинно было известно, что мальчишки Семенихи тянулись, липли к Ваське Гусю, и
им за это крепко доставалось дома, потому что Гусь, по всеобщему мнению взрослых, — шпана и хулиган и
ничему хорошему научиться у него невозможно.
