Я запоздало соображаю, что это очень глупая идея отправить акул на помощь людям. Особенно, когда один мужчина пинает ногой тигровую акулу в глаз — честное слово, у меня не поворачивался язык обвинить его в чем- либо. Я приказываю акулам отступить. Они сделали все, что могли, и я не позволю им перестараться.
Через несколько минут я вижу как маленькие, пухлые ножки бултыхаются в воде неподалеку. Владелец ножек скорее всего только недавно научился ходить. Я подхватываю его и удерживаю над водой. Да он очаровашка, с толстыми щечками, сопливым носиком и темными большими глазами с длинными ресницами, которым позавидовала бы любая супермодель. Рядом с нами женщина, которая, как я полагаю, его мама, отчаянно плачет и кричит в окружающие ее пустые волны. Я подталкиваю малыша прямо к ней в руки.
— Он наглотался соленой воды, а в остальном с ним все в порядке, — говорю я ей, заведомо понимая, что она не знает английского.
Она прижимает его к себе и дрожит. Я подплываю к ней с двумя спасательными жилетами и помогаю ей завязать их на ней и мальчике. Она кивает, и не смотря на языковой барьер, я понимаю, что она меня благодарит. От этого я чувствую себя по-скотски, ведь это из-за меня она и ее ребенок оказались в затруднительной ситуации. Если бы она знала об этом, то наверняка бы меня придушила. А я позволила бы ей это сделать.
Ни Рейчел, ни я даже не предвидели здесь никаких детей. Мы искренне полагали, что на острове сугубо правительственный объект. Если уж на то пошло, остров, изолированный от остальной части мира, совсем не безопасное место для проживания семьями, так ведь? Но что, если мы приуменьшили жителей? Что делать, если здесь есть еще дети? Если любой из них умрет, или как-то пострадает, я буду ненавидеть себя всю оставшуюся жизнь. По-моему, нужно было заранее все лучше продумать. Ужас охватывает меня.
Я ныряю и стараюсь не думать об этом, пытаюсь убедить себя, что мы все еще поступаем правильно. Я тяну Кану в сторону.
— Как у нас дела? Заметили уже Джагена или Музу? С людьми все в порядке?
Тут я понимаю, что вокруг нас находятся не одни лишь Ищейки, но и другие Сирены тоже. Их минимум дюжина. Разинув рот, я наблюдаю, как они выныривают на поверхность, сами находят человека и помогают ему удержаться на плаву. На каждого человека приходится, по меньшей мере, две заботливые Сирены. И здесь больше нет взбивающих воду ножек малышей.
Моя совесть испытывает непередаваемое облегчение. Я закрываю рот рукой, борясь с желанием заорать что есть силы от радости.
