И ей действительно удалось довести свой труд до конца и уложить пачки снова в чемодан. Однако снаряды начали падать ближе. Все обитатели двора давно сидели в погребе, но Дарья Власьевна не хотела идти туда с чемоданом, а оставить его во флигеле без присмотра не решалась. Ей пришло в голову, что во флигель может попасть снаряд и деньги погибнут. О собственной возможной гибели она как-то не думала, но меры предосторожности все-таки приняла. Опустившись на корточки, Дарья Власьевна залезла под кровать, легла в темноте на бок, положив голову на стоптанные домашние туфли, подтянула чемодан, прижав его руками к животу, и, прежде чем ее убили, поворочалась немного, выбирая положение поспокойнее, устроилась наконец и умерла смертью внезапной и счастливой, с легкой душой, согретой радостными надеждами.
Однако легкая для вдовы смерть произвела очень тяжелое впечатление на беременную Таню. Нет, она совсем не сожалела об Африкановой, которую считала женщиной пустой и в ее сорок лет почти старухой. Потрясло то, что осталось от Дарьи Власьевны в полуразрушенном взрывом флигеле, — ужасная смесь кусков только что живого, жирного, откормленного сладкими пирожками человеческого тела с рваными и опаленными бумажками, которые недавно еще составляли предмет забот и даже вожделений многих людей.
Отталкивающее зрелище могло подавить и сильного человека, а Таня и без того последние недели не жила, а существовала, сломленная известием о смерти Юрия. Невозможно было представить, что ей предстоит прожить, может быть, сорок или пятьдесят лет, в два раза больше, чем прожила она до сих пор, а Юрия никогда, никогда не будет. И конечно же невозможно было поверить, что он, молодой, с упругими мышцами под гладкой белой кожей, с серо-голубыми добрыми глазами, с шелковистыми каштановыми волосами, может быть мертвым, холодным и недвижимым…
Разумеется, она знала, что люди смертны, и могла представить, что и отец ее и мать со временем умрут, но, что так может случиться с Юрием, представить себе не могла, хотя и повторяла горячо ежедневно молитву, прося у бога сохранить ему жизнь, и знала, что на войне убивают, не разбирая возраста. И только сегодня, увидав смерть вблизи и воочию, она как бы убедилась, что все невероятное не только могло произойти, но и произошло.
В этом ужасном полушоковом состоянии Таня никак не могла сообразить, зачем пришел к ней высокий офицер с перевязанной рукой.
— Я близкий друг вашего покойного жениха, Татьяна Васильевна.
