— И что это значит? Может, подождешь, пока я тебя пропишу? Чтобы — наверняка, а? — Лукреция протянула руку. — Давай паспорт. Я договорилась с паспортисткой на сегодня.
— А может, им стоит немножко побыть вместе?.. — осторожно попросила Туся. — Пока ты сходишь в паспортный стол. Я тут буду.
— Так вместе, или — наедине? — Лукреция взяла протянутый паспорт. — Вместе — это когда по любви и согласию. Кстати, законный муж знает, что его… Глаша! давно потеряла девственность?
Раков от неожиданности дернулся и сбил бокал. Посмотрел дикими глазами, поднял угол скатерти и собрался лезть под стол.
— Сиди-и-и, — махнула рукой Лукреция. — Для тебя ничего интересного — она сама себе это сделала. В десять лет Лайка начала томиться страстью, разглядывать себя в зеркале, а кончилось все засовыванием в промежность…
— Прекратите!.. — прошептал Раков, покосившись на Аглаю.
Та сосредоточенно выковыривала косточку из персика.
— Я ее била, — сказала Лукреция. — После этих морковок и огурцов… Я била свою дочь и просила для нее жестокого лечения, врачи отказали. Я подсадила Лайку на сильнодействующие препараты. А всего-то надо было показать ей мужской член.
— Вы сумасшедшая! — Раков закрыл голову руками. — Замолчите!
— Это Ционовский предложил, — бесстрастно продолжила Лукреция. — Он принес анатомический атлас и показал моей дочери, как устроены мужчина и женщина. Лайка думала, что все люди одинаковы. Профессор между приставками и суффиксами ненароком объяснил ей, что каждая женщина должна дождаться своего мужчину, и беречь свое потайное место для него в чистоте. Представляешь, помогло!.. Потом она, конечно, мастурбировала иногда, но больше ничего в себя не совала.
— Вы — злобная извращенка, — прошептал Раков. — Почему вы говорите все это при дочери?!
— А потому, что хочу понять, кто ты такой, чтобы оставаться с Лайкой наедине! — повысила голос Лукреция. — Ты заключил сделку со мной, понимаешь — со мной! Оговорил условия, даже сумму из будущей зарплаты, которой сам будешь распоряжаться. И — ни слова о той, кого берешь в жены!
— Я все равно не понимаю, зачем вы при мне позорите свою дочь, — с тихим отчаянием замотал головой Раков.
— Позорю?.. — Лукреция ухмыльнулась. — Мальчик, твоя жена не знает, что такое стыд. Понятия морали и порядочности у нее отсутствуют, ответственности — никакой! При Лайке можно говорить обо всем, она живет естественно и открыто, как животное, не знающее стыда и позора. Наташка при ней предлагала тебя в мужья, и теперь Лайка думает, что именно так и женятся — по обмену.
