Старичок снова превратился в грушу с глазами и стал прихлебывать чай, наблюдая за Иваном умными бусинками зрачков. «Просто офигеть, – проговорил Левкин и медленно, с сожалением отодвинул от себя чашку. Встал. – Приятно было побеседовать».
Ему вновь почудился старый чердак. Пыль. Полосы света, делящие пространство на ровные красивые плоскости, в которых двигалась мелкая янтарная пыль. Взялся за холодную металлическую дверную ручку, разболтанную и старую, как все в этом давно уже подлежащем сносу здании. Профессор не спеша нараспев прочитал-продекламировал ему в спину: «У него было много матерей и отцов, но матерью, которая родит его в смерть, станет птица».
Иван выскочил за дверь, с силой захлопнул ее за собой, посмотрел вправо и влево. Вокруг простиралась милая сердцу Шулявка. А за спиной высилась громадная дубовая дверь банка. Иван достал из кармана бумажник и пересчитал только что полученные деньги. Их было непривычно много. А впереди маячил новый заказ, и было ясно, что можно и даже нужно позволить себе немного расслабиться.
В дни получения гонораров Левкин чувствовал себя активно вовлеченным в процесс жизни. Именно поэтому выпивал, как бы бравируя этим. Находясь в подпитии, в последнее время регулярно посещал цветочную палатку, расположенную как раз на полпути из банка к снимаемой им квартире. В этой палатке он находил и цветы, и Соню, у которой и для которой покупал ее же собственную продукцию. В какой-то момент это уже стало традицией.
В этот раз он оказался вовлеченным в процесс жизни сильнее обычного и думал о том, что вот оно, счастье. И нужно брать его за несуществующие рога – характерное образование на головах у представителей семейств полорогих, вилорогих, носороговых, оленевых, а также и жирафовых. Внимание кинологам! Имеющийся у нарвала рог на самом деле таковым не является! В данном случае имеем бивень, который есть клык. Выпив в кафе два по пятьдесят, Левкин, выйдя на улицу, поежился, неопределенно улыбаясь.
Расстегнул плащ, медленно закурил, не без сиротского наслаждения впустил в себя осеннюю рябь и морок мира. Предчувствуя, что сегодня, вероятно, позволит себе это . По мере приближения к цветочной палатке Левкин существенным образом менялся. Походка становилась все более развязной, а выражение лица все более брутальным. Сейчас он внутренне походил на шулявских хулиганов больше, чем сами шулявские хулиганы. Внешне же напоминал слоника из мультфильмов Уфимцева и Шварцмана о тридцати восьми гениальных попугаях.
