Отец твой спит на дне морском.
Кораллом стали кости в нем.
Два перла там, где взор сиял.
Он не исчез и не пропал,
Но пышно, чудно превращен
В сокровища морские он.
Вот похоронный слышен звон:
Звонят наяды: динь-динь-дон![9] Затем, помолчав мгновение, Фитцджеральд сказал:
— Шекспир — это слово на все времена. А я никогда не буду играть Гамлета. А, ладно, я иду вниз. Если в нас попадет торпеда, можешь меня не беспокоить.
Им повезло, торпеда в них не попала, и они вернулись в Нью-Йорк, полные молодости, веселья и жадности к работе, для которой были рождены, как охарактеризовал их мистер Грей. Именно тогда они решили вместе снимать квартиру. Они нашли ее около Гудзона, в районе, улицы которого принадлежали в основном торговцам подержанными автомобилями и старьевщикам. Им досталась запущенная полуразвалившаяся квартира, которую они заставили странными остатками того, что когда-то было мебелью, заклеили стены театральными плакатами и заставили книгами, которые девушки, время от времени бывавшие тут, тщетно старались привести в порядок.
Как и Деймон, он женился перед войной, но получил от своей жены письмо, в котором она признавалась, что любит другого человека, за которого хочет выйти замуж.
— Развод прошел холодно и спокойно, — сказал он. — Законные узы распались в Рено, как раз когда я был около Гренландии в Северной Атлантике.
Он поклялся, что больше не женится, и когда одна женщина, которая провела три месяца в их квартире, откровенно дала ему понять, что хотела бы выйти за него замуж, он в присутствии Деймона процитировал ей издевательский монолог из пьесы, которую репетировал: «Я был обманут женщинами, обжулен женщинами, отвергнут женщинами, лишен семьи женщинами, осмеян женщинами, брошен ниц, распростерт и предан женщинами. Нужен Шекспир, чтобы описать мои отношения с женщинами. Я был как мавр выброшен за борт, как датчанин подвергнут презрению, как Лира меня свели с ума, как Фальстафа обманули и как Меркуцио продырявили, только дыра была и вдвое глубже, и в пять раз шире церковных врат, — и все это сделали женщины».
Затем он благоговейно приложился ко лбу девушки.
— Имеете ли вы теперь хоть слабое представление о том, как я отношусь к предмету разговора?
Как и следовало ожидать, девушка рассмеялась и больше к этому предмету не возвращалась. Время от времени, посещая их жилище, она приводила с собой стайку покладистых подружек.
Чтобы не нарушить дружбу, Деймон и Фитцджеральд заключили неписаное соглашение, что каждый из них будет держать руки подальше от девушки, которую другой привел в дом, и соглашение действовало даже во время самых разгульных вечеринок. Скоро Антуанетта стала частью их жизни, ибо три-четыре раза в неделю оставалась на ночь у Деймона и даже пыталась готовить для них еду во время тех нередких промежутков, когда Фитцджеральд избавлялся от очередной кухарки.
