Оскар словно почувствовал, что Роза думает о нем, – когда она вытаскивала лестницу, раздался звонок.
– Привет! Это Оскар Свендсен из «Карлбакс».
Вполне хватило бы имени, название компании – явный перебор, но таков уж Оскар: всегда сообщает свое имя и следом – название издательства, точно для того, чтобы подчеркнуть разделяющую их дистанцию. А может, дает понять, что не потерпит фамильярных прозвищ, которыми обходятся многие в издательском бизнесе. Царь и бог.
– Привет, – ответила Роза одышливо. Мелькнула было мысль, что он собирается поздравить ее с днем рождения.
– Вы с пробежки?
– Вовсе нет. Просто я…
– Ну и как продвигаются дела? – перебил голос в трубке, и Роза буквально увидела, как Оскар сидит за своим столом, заваленным книгами и рукописями.
– Какие именно дела? – ответила она вопросом на вопрос, прекрасно сознавая, что подобный прием запросто может спровоцировать у него истерику.
– А о чем я спрашиваю, по-вашему?
– Если вы о Мануэле Рамиресе, то я заканчиваю, – солгала она. – Получите его в пятницу. Точно в условленное время.
Оскар задумчиво присвистнул.
– А пораньше никак?
– Можно и пораньше. Скажем, в среду.
– А еще пораньше?
Роза притворилась, будто раздумывает:
– Ну, я даже и не знаю…
– Дело в том, что у нас тут путаница с графиком и книгу нужно сдать в печать быстрее, чем планировалось.
Есть ли у нее выбор?
– Это очень непросто, – помедлив, ответила она, – я ведь работаю не только с вашим издательством.
Последняя фраза прозвучала глупо, и она тотчас пожалела о ней. Оскар Свендсен коротко рассмеялся:
– У вас все получится, Роза. Вы ведь кремень у нас.
Означало это совсем иное: если она не сдаст работу в среду, то на новые заказы может не рассчитывать.
Казалось, на нее все смотрят. Коллеги. Клиенты – по крайней мере, некоторые из них. К работе она относилась все с большей прохладцей. Обещала заказать книги – и тут же забывала об этом. Путалась со сдачей. Наплевала на оформление витрины, которая являла собой убогое зрелище.
Я должна взять себя в руки.
Думала о Розе и, что странно, о мальчике.
Однажды она их увидела. Всех троих. Шли по другой стороне на Дроттинггатан. Женщина держала его под руку. Бледный и долговязый мальчик, одетый во все черное. Женщина повернулась к нему, что-то сказала. Лицо мальчика просияло. А Титус засмеялся, и вот уже смеялись все трое. Ее никто не заметил. Не удержалась и пошла следом, видела, как они зашли в кондитерскую «Хуртигс». Мелькнула мысль, а не зайти ли тоже, сесть, заказать себе кофе.
