— А, так это ты, — громко сказал он.
— Да, это я, — нахмурив брови, ответил Гончаренко.
— Ну, хорошо, мы еще посчитаемся с тобой.
— Нам не в чем с тобой считаться.
А Драгин между тем говорил Абраму:
— Вот такие, как этот Дума — паразиты от революции. Я лично стою за то, чтобы их физически уничтожать.
Дума опять заплакал. Его топорное лицо вымокло от слез.
* * *
Прибыли на завод. Думу заперли на замок в одну из каморок заводоуправления. Вызвали председателя завкома и директора. Оба явились взволнованные. Директор, чуть не плача, умолял Драгина спасти их от Думы. А председатель завкома говорил:
— Этот Дума наделал делов. Рабочие хотят завод бросить. Решили было склады разорить, да кое-как охрана удержала. У нас свыше полмиллиона пудов сахару на складах. Ну, Дума предложил рабочим разделить сахар поровну, по тысяче пудов на человека, да и бросить завод. К чорту, мол. Ну, рабочие поддержали. — Работаем, работаем, — говорят, — а хорошей жизни не видно. Чтобы погулять, не видно. Правильный, мол, человек Дума. — Ну, а завод наш казенный — работаем на армию. Прямо беда!
— Хорошо, что приехал, — захлебываясь, говорил директор. — Через час фельдшера решили расстреливать и ни за что. Есть постановление общего собрания. Помочь надо как-нибудь. Пожалуйста. Ведь это же анархия. Ведь так работать нельзя.
Полное лицо директора заплыло потом.
— Хорошо. Пусть завком созовет митинг.
* * *
Речь Драгина рабочие прослушали внимательно. Но когда оратор коснулся Думы, то шум и гам поднялись невыразимые.
— Долой!
— Дума за рабочего! Давай Думу сюда!
— Где Дума?
— Только троньте Думу.
Когда шум утих, Драгин задал рабочим следующий вопрос: — За что фельдшера хотите стрелять?
Опять поднялся сильный галдеж.
— Сукин сын!
— Взятки брал!
— Плохо нашего брата лечит, а которые за деньги, тех лечил!
— Бабу изнасиловал — разве можно терпеть!
— Нельзя же так, товарищи, всем кричать, — продолжал Драгин. — Если верно то, о чем вы говорите, то нужно фельдшера арестовать и отправить в город. Там его будут судить и если найдут нужным, то и расстреляют. Если заслужил, конечно. Хотя теперь смертная казнь отменена. А то что же это такое — без суда и следствия казнить самосудом. Этаким манером сегодня фельдшера расстреляете, а завтра на другого наговорят — и другого расстреляете. Так же нельзя. Революция против самосудов.
— Ну, говори там, — крикнул кто-то из толпы.
— Давайте выберем комиссию. Из вас самих. Пусть комиссия выяснит. Пока собрание будет итти, товарищ Абрам, вот этот — то фронтовиков действующей армии, будет говорить вам, а комиссия тем временем все и выяснит. Согласны?
