— Не дело… Трое уже ноги отморозили.
— Опять в цепи стрельба пошла… Побегать, что ли!
— Ишь, вон внизу тоже забегали… Видишь?
Горные хребты, заковавшие лощину каменным обручем, на версту, уходили ввысь. А внизу, в глубокой мглистой лощине, на снежных покровах, на обледенелых камнях, колыхались туманные, серые массы. И казалось, что эта спаянная льдами, припушенная снегом лощина беззвучно кипела в бурных огнях зари, выбрасывая из своих недр жирную накипь.
— А жрать-то охота! Две недели без горячего.
— Вот бы чаечку, кипяточку. Сполоснуть кишку.
— Благодать…
— Вот бы…
— Когда же конец войне будет?.. Растудыть его… в угодников.
— Не предвидится…
— А уже светает. Вот развиднеется, может, теплее станет.
* * *
— Ваше благородие!.. Вон стреляют они, — сказал Нефедов.
На самом деле: неподалеку с темной скалы снова блеснуло несколько синих молний. Сквозь гул и завывание ветра раздался сухой залп. Точно в ответ ему вблизи заорали два диких голоса.
— Опять наших подбили, ваше благородие. Снять бы цепь с этого места.
— Я тебе дам снять, — резко ответил ему офицер, зябко кутаясь в меховую доху. — Дисциплина, Нефедов, прежде всего. Курдов сейчас снимем. Выбери-ка из цепи пяток покрепче, с бомбами, и ко мне, живо!
— Слушаю-с, ваше…
Оставшись наедине с собой, офицер привычным движением быстро вынул из фляги, висевшей на ремне, через плечо, пробку и пригубил. Затем так же быстро вставил пробку на место, откашлялся и замурлыкал себе под нос:
Сияла ночь. Луной был полон сад.
Сидели мы с тобой в гостиной без огней.
Офицер стоял неподвижно. Пел, точно про себя, глядя вверх, в пространство:
Рояль был весь открыт, и струны в нем дрожали,
Как и сердца…
По темным склонам гор шли синие тучи. Они косматой, узорчатой лентой карабкались вверх за далекие вершины. Еще в звездной сияющей бездне ярко горели желто-лиловые и огненно-красные костры кипучего рассвета. Среди дымчатой синевы туч и жарких полос румяного неба, точно в пучинах горного потока, дыбились фиолетовые массивы скалистых, зубчатых громад.
Офицер опустил голову книзу и снова приложился к фляге.
Из серой тьмы ущелья вынырнули шесть темных фигур. Послышалась команда: «Отделение — стой!»
К офицеру подошел Нефедов.
— Есть, ваше благородие.
— У всех бомбы?
— Так точно!
— Ну вот, слушай, Нефедов. Надо метнуть бомбы туда, — офицер качнул рукою в сторону скалы.
— Не добросят, ваше благородие. Саженей десять скала. А то и более.
— Что! А! Я тебе дам — не добросят! Как смеешь! Смотри у меня. Сейчас же приступайте. Пока курдов не сбросите со скалы — не возвращайся. Понял?
