— Может, для тоннелей между правительственными бункерами? — тихо спросил Евгений Иванович.
— Нет! — ответил Илья резко и громко. Так, что техники и подполковник разом повернули головы в его сторону. Илья махнул им рукой, мол, продолжайте работать, а сам почти вплотную подошёл к Евгению Ивановичу и прошептал:
— Ни черта. Для обычных тоннелей всего этого городить не надо, можно проще… да и диаметр у него, прямо скажем, маловат.
— Господи, а зачем всё это тогда? — оторопело спросил Евгений Иванович.
— Не знаю, чёрт! — снова громко сказал Илья. — Мне всё сверху спустили…
Илья вытер, видимо, грозивший в любой момент потечь свой узкий и длинноватый нос и на тон тише продолжил:
— Тема военная, и я сначала подумал, что это всё для скрытного минирования, но к агрегату не предусмотрено никаких дополнительных модулей, то есть, он ничего за собой не тащит. Сам по себе, понимаешь? То есть он нужен просто, для того чтобы проделывать ходы в породе — землю дырявить, короче говоря. Я пытался спрашивать там, зачем это всё нужно, но от меня только отмахнулись. Говорят, ваша задача выполнить в срок задание Совета Министров, а вопросы задавать — вам такого задания не давали.
— А, может, ну его? — без задней мысли сказал Евгений Иванович.
— Не могу, Женя, не могу…
Илья отвернулся. Плечи его слегка затряслись, и Евгений Иванович догадался, что его друг плачет. Беззвучно, без всхлипов и вздохов, словно в немом кино. Он положил руку Илье на плечо и тоже тихо заплакал, только совсем о другом.
Немного погодя, когда и тот и другой успокоились, Илья повёл Евгения Ивановича, как он выразился: «В нумера». Под «нумерами» имелась в виду линейка небольших цехов, отделённых друг от друга перегородками. На двери каждого цеха висела овальная табличка с двухзначным номером, совсем как в гостиницах, из-за чего, видимо, они и получили своё название. Илья с Евгением Ивановичем по очереди посетили каждый. Внутри удивлённому взору Евгения Ивановича предстали разнообразные металлообрабатывающие станки — как он отметил про себя, в основном импортные — и нереальная, совсем не заводская, а какая-то лабораторная чистота.
— А станки-то зачем суда было волочь? — удивился Евгений Иванович.
— Здесь они изолированы от всех поверхностных вибраций — от железных дорог, машин, строек, других заводов. Из-за всего этого наверху точность обработки ниже, чем здесь, — ответил Илья.
«А, ведь, верно», — подумал Евгений Иванович.
После «нумеров» Илья показал Евгению Ивановичу сборочный цех, измерительную лабораторию и машинный зал. И опять — везде чистота, плюнуть некуда.
