Мой знакомый учитель | страница 69

— Разве я сержусь?

— Во всяком случае раздражены.

Неладно складывался сегодня день. Наверно, потому, что возникали какие-то новые отношения, а он хотел, чтобы было все по-прежнему.

Когда Владимир Андреевич появился в девятом, ученики по неуловимому сигналу Нюси Дорошенко дружно встали. К учителю подбежала Настенька и вручила букет цветов:

— Это вам от девятого, Владимир Андреевич!

— Спасибо! — растроганно поблагодарил он Настеньку, всех учеников. Вдруг в груди что-то отлегло, приятная свежесть разлилась по телу, а в горле запершило: такими дорогими, родными показались ему лица учеников — и Нюси, и Настеньки, и Левчука, и Волобуева, и даже Бориса Липец, который на днях вернулся в школу. И Владимир Андреевич проникновенно, от всей души повторил:

— Спасибо, други мои, большое спасибо!

Его вмиг окружили, пожимали руку, поздравляли. Про урок просто забыли, не до него было. Урок сорвался, первый раз за все месяцы работы, но это не беда — причина была уважительная. Владимир Андреевич уступил просьбе молодых друзей и до самого звонка рассказывал им про фронтовых товарищей, про тетку Марфу и Семена Демина.

К нему вернулось душевное равновесие.

В небольшом кабинете управляющего отделением совхоза, на самой середине — кухонный, выкрашенный охрой стол. За ним в черном нагольном полушубке сидел сам управляющий, плечистый, с крупной головой. Редкие светлые волосы зачесаны назад. Лицо скуластое добродушное. Направо от стола потертый диван. Его скрипучие пружины глубоко вмял своим телом Андриан, замещавший механика отделения. Одет он в телогрейку, валенки и потрепанную цигейковую шапку. При каждом движении Андриана пружины жалобно скрипели. Недалеко от двери, ближе к окну, выходящему во двор, на стуле устроился мрачный, небритый заведующий фермой. Он глядел в окно на двор. Там, на крыше амбара, бесновались воробьи — весна скоро.

— Так тебе и надо, — проговорил Андриан, уставив круглые глаза на заведующего фермой. — Много о себе понимать начал.

— Погоди, Андриан, — поморщился управляющий и обратился к заведующему фермой. — Ты, собственно, чем недоволен, Плакун?

— Я ее на пушечный выстрел до фермы не допущу, — сказал Плакун. — Экое диво — зоотехник! Молоко на губах еще не обсохло, а туда же — себя норовит показать.

— Язычок теперь на замок, — хохотнул Андриан, — Ивановна, она, брат ты мой, це-епкая!

В дверь как-то бочком протиснулась женщина, закутанная до самых глаз шалью. Она остановилась у порога, опираясь на косяк.