— Знаю. До седьмого учились вместе.
— И Василия Николаевича тоже?
— А кто Василия Николаевича не знает? Любого спроси, даже мальчишку. Талантливый человек, между прочим. Но за Бориса я его виню!
— Почему же? — заинтересовался Глазков.
— Захотел Борис шофером сделаться, из восьмого класса ушел. Василий Николаевич воспротивился. Мол, учись дальше, до института. Я понимаю: намерения у него были хорошие. Но нельзя же и с мечтой человека не считаться. Правда ведь?
— Правда.
— Борис сбежал из дома, пропадал где-то год, вкусил вольностей, вернулся домой и пошло-поехало у него вкривь да вкось. Теперь и Василий Николаевич ничего поделать не может. Парень он неплохой, я ведь не верю, что он с Семеновым так расправился. Пофордыбачить Борис любит, но чтоб такое!
— Взялись бы вы за Бориса.
— Он же не комсомолец.
— Странный вы народ, ей-богу, — возмутился Глазков. — Если не комсомолец, значит, черт с тобой, пропадай, коль охота?
— Не совсем так, конечно…
— Именно так. Вы же видите, что Борис не так живет, вот ты мне почти всю его историю рассказал. Взялись бы за него всей комсомолией, разве бы он устоял перед вами?
— Возразить вам нечего, что тут возразишь. Между прочим, в шестом классе Борис мальчонку спас, из речки вытащил. Родители мальчонки книгу ему подарили «Как закалялась сталь» с благодарственной надписью.
— Вот видите! Беритесь-ка вы и за Бориса тоже, а?
— Возьмемся!
— Это уже порядок! Всего хорошего, мне сюда, — и Глазков пожал Вострецову руку. — Теперь я вам покоя не дам!
— Не возражаю! — весело воскликнул Максим, и они расстались.
Прежде чем лечь спать, Владимир Андреевич записал в дневнике:
«Самой трудной обязанностью учителя, по-моему мнению, является обязанность быть психологом, особенно, если работаешь со взрослыми учениками. Можно отлично знать свой предмет, уметь доходчиво его подавать, но если ты не будешь психологом, грош тебе цена. На эти мысли навела меня печальная история с Юрой и Волобуевым…»
Удивительная женщина Анна Львовна. Везде поспевала, все знала.
— Голубчик, Владимир Андреевич, вы слышали?
— Что?
— Бориса Липец вызывали в милицию. Подумайте, и он поднял руку на Юру Семенова! Как хорошо, что ушел из нашей школы.
— Что ж хорошего?
— И вы не понимаете? Вы понимаете, только испытываете меня, вижу, хитрец вы этакий!
— Нет, серьезно, не понимаю.
— Да ведь это ж такое пятно на школу!
— А-а!
Бориса Липец, действительно, вызывали в милицию. Сняли допрос и отпустили с миром. И Волобуева вызывали. А хулиганы были задержаны.
