Я поступил, как всегда: подождал до четверти первого, когда большинство сотрудников покинули здание, поехал в «Макдональдс», купил еду через окно для автомобилей и поел в машине в ближайшем городском парке. Не знаю почему, но мне было обидно, что меня никто не подождал. Ничего другого я и не должен был ожидать, но меня попросили подписать открытку, Хоуп написала: «Увидимся на ленче!», и я позволил себе думать, что меня и в самом деле приглашают и ждут. Я ел чизбургер, вытащив оттуда огурцы, слушал радио и глядел из окна на пару подростков, которые резвились неподалеку на одеяле.
Обратно я ехал в еще более подавленном состоянии.
С ленча все вернулись на полчаса позже. Я шел от стола к столу, раздавая внутренний телефонный справочник, который Стюарт оставил у меня в ящике входящих и велел раздать, и мимо меня прошли Вирджиния и Лоис, направляясь в комнату стенографисток. Они обе шли медленно и обе держали руки возле явно наполненных животов.
– Я переела, – сказала Лоис.
– Я тоже, – согласилась Вирджиния.
– Как оно было? – спросил я.
Вопрос был с подтекстом. Я хотел, чтобы они почувствовали себя виноватыми, что меня не подождали. Как Чарли Браун в рождественской комедии, когда язвительно благодарит Вайолет за открытку, которую она забыла послать.
– Что именно? – подняла на меня глаза Вирджиния.
– Как прошел ленч?
– Что ты имеешь в виду?
– Просто любопытствую.
– Но ты же там был!
– Нет, не был.
Лоис нахмурилась:
– Да был же! Я же с тобой говорила. Я тебе рассказывала, как моя дочь попала в аварию. Я заморгал:
– Но меня там не было! Я все время был здесь.
– Ты уверен?
Я кивнул. Конечно, уверен. Я знал, куда я ездил на ленч, знал, что делал, но почему-то все равно меня пробрал холодок, дурацкая мысль, что у меня тут есть двойник, дубль, который меня изображает.
– Ха! – Лоис покачала головой. – Странно. Я бы могла поклясться, что ты там был.
* * *
Меня игнорировали. Все.
Сначала я не замечал, до какой степени, потому что компания никак не была одной счастливой семьей. Отличное и безличное место для работы, где даже друзья не много имели случаев переброситься словом в коридорах, кроме краткого «привет!».
Но вроде бы все даже как-то отклонялись от своих путей, чтобы меня не замечать.
Я пытался об этом не думать, пытался не тревожиться. Но тревожился. И каждый рабочий день мне об этом напоминал – каждый день в офисе с Дереком, каждый раз, когда я выходил в коридор, во время каждого перерыва или ленча.
