— Я, товарищ младший лейтенант, конспект в стихах решил написать, — сказал Константинов, снисходительно глядя на офицера.
— Два наряда вне очереди! — Невиномысский рассердился еще больше. — Безобразие! — он круто повернулся и быстро направился к выходу.
— Ну вот... — Константинов весело посмотрел на Тоню. Очевидно, два наряда вне очереди не произвели на него большого впечатления.
— Вы на самом деле стихи писали? — спросила Тоня.
— На сей раз нет. Записывал «Марсельезу» по памяти... «Алён, занфан, де ля патри...» — пропел о» тихонько.
Тоня удивилась.
— Вы знаете французский?
— Немного... Хочу после увольнения в иняз поступить.
— Там конкурс большой.
— Ничего, как-нибудь выдержу.
— Давно занимаетесь французским?
— Как вам сказать... В детстве, Антонина Кирилловна, родители хотели из меня человека сделать. Француженка на дом приходила. Такая, знаете ли, дореволюционная старушенция Тереза Ульяновна. Я, понятно, уроков не учил. А теперь жалею. Вот пытаюсь наверстать то, что упущено по собственной дурости.
— Я, пожалуй, смогу вам помочь, хотите? — спросила Тоня по-французски.
Константинов недоверчиво посмотрел на нее — не шутит ли жена начальника заставы?
— Я отделение французского языка закончила, — сказала Тоня.
— Вот оно что... Хочу, конечно. Только разрешат ли.
— Почему не разрешат? Я поговорю с... начальником заставы, — Тоня запнулась: она хотела сказать «с Васей».
— Спасибо, Антонина Кирилловна... Тут ни одной французской книжки, понятно, нету. Просил замполита выписать, так он удивился. Зачем на заставе французские книги? Другое дело русско-японский разговорник. Этот есть. На случай, если японского шпиёна споймаем.
— Я вам «Тартарена из Тараскона» могу дать. Осилите? — спросила Тоня.
Константинов сразу не ответил, а подошел к книжному шкафу и, почти не глядя, достал томик Доде.
— Возьмите с собой, чтобы я, случайно, не облегчил себе работу, если получу обещанное.
Тоня улыбнулась.
— Возьму потом. А пока вы сами прочитайте, чтоб переводить легче было.
— Случаюсь, Антонина Кирилловна! — он комично вытянулся, козырнул и вдруг, казалось, без причины рассмеялся. — Тереза Ульяновна учила меня по старорежимному учебнику мадам Марго. Может, слышали? Там были такие диалоги. Вопрос: «Что за шум в соседней комнате?» Ответ: «Это моя престарелая тетушка гложет свою кость». Или еще: «Как ваше здоровье?» «Благодарю вас, Генрих, я здоров, но моего дядюшку съели тигры».
Тоня хохотала весело, долго, до слез, которые вытирала своей маленькой рукой, и на этот неожиданный смех прибежал младший лейтенант.
