Не было еще и десяти утра, когда они с Ларисой вышли на улицу.
— Ну как же это? Почему? Как это может быть? — вздрагивая при каждом повороте головы, спрашивала Арина. — Откуда такая роскошь?! Вы же отрезаны от цивилизации! — Она покупала пирожок с лотка и тут же ела его, пачкая пальцы горячим маслом. — Почему это?
Не в силах ни на чем задержаться, взгляд ее метался по шляпам, по ногам, по витринам. Он скользнул по деревянным подмосткам балагана и тут же на секунду остановился на шарманщике. С шарманщика — на огромные часы, с часов — на босоногого разносчика газет. Из потертой кожаной сумки, перекинутой через худенькое плечо, торчали черные буквы заголовка: «Новый тысяча девятьсот четырнадцатый год».
— Это теперь, кроме аэропорта, ничего нет, — вполне удовлетворенная восторгами сестры, рассказывала Лариса. — Представляешь, даже металл самолетом возим — дорого, но окупается. А раньше, почти до конца прошлого века, городок наш стоял на развилке торговых путей. Потом лагеря были, потом лагеря снесли, дороги перекопали, взорвали железнодорожные мосты…
— А куда же ты ездила? — не удержалась Арина.
— Есть тут одно местечко. Не так чтобы очень близко и не так чтобы далеко. Очень уютное… Но сразу не выберешься. — Лариса немного замялась. — Чулки порвала — так торопилась!
Десять часов кряду таскала Лариса свою сестру по магазинам, и та все покупала и покупала, она просто одурела от этих товаров.
Деньги — сто долларов одной бумажкой — превратились сначала в тысячу рублей (правда, бумажка была покрупнее и поярче, с портретом Ленина), потом трансформировались в серебряные полтинники и тяжелые рублевики.
В лавке купца Иващенко расплачиваться пришлось уже царскими. Керенки прилизанный приказчик брать категорически отказался. Последним приобретением Арины была черная лаковая сумочка «ретро» на длинном ремне.
Уже вечером за чашкой чая Лариса грустно сказала:
— А теперь тебе придется перебраться в гостиницу.
— Почему в гостиницу? — возмутилась Арина. — Зачем? Я не хочу!
— А ты думаешь, я хочу? Поезжай, номер уже заказан, здесь оставаться опасно.
— Остановите машину, пожалуйста! — попросил Алан Маркович. — Вот здесь.
Невидимый шофер надавил на педаль тормоза, машина остановилась. Алан вышел. Из телефона-автомата он позвонил своей бывшей жене. Марта сняла трубку сразу — не успел еще прозвучать и первый гудок. Похоже, она ждала его звонка.
— Это ты? — в самый микрофон тихо спросил Алан.
— Ну, я, — так же тихо отозвалась Марта. — Что-то еще случилось?
