Очевидно, что руководителю, настроившемуся на управление оргкультурой и ее развитие, с такими определениями почти ничего нельзя делать – они размыты, не конструктивны, многозначны. Ради прояснения этой предметной области и придания инструментального характера управлению оргкультурой следует привести ее в концептуальную форму.
Удобным для моего примера является конструкт «культурная смесь» (Гедберг и Джонсон, 1977). Атрибутивно он может быть представлен в виде «ромашки», сердцевина которой – организационная парадигма, а «лепестки» – ритуалы и процедуры, история компании, символы компании, структуры власти, организационные структуры, системы контроля деятельности. Причем первые три «лепестка» относятся к «мягким» свойствам оргкультуры, а остальные – к «жестким».
Это представление весьма абстрактно, поскольку, во-первых, задает лишь тип компонентов, определяющих оргкультуру, а не их конкретное разнообразие. А во-вторых, выделяет в организационной культуре только то, что выделяет, а остальным пренебрегает.
Конструкт этот можно сделать более строгим («формально «жестким»), введя отношения между его компонентами – понятиями. Хотя для умного руководителя достаточно и этой формы конструкта, чтобы с пользою наполнять его конкретным и практичным содержанием. Так, ради полного разнообразия оргкультур следует собрать все возможные виды ритуалов и процедур, которые бывают или могут быть в компаниях, все возможные символы и пр. Тогда появится объемное содержательное пространство компонентов оргкультуры, из которого руководители смогут обоснованно выбирать то, что будет способствовать развитию деятельности компании, что будет работать на ее стратегические цели и задачи. Согласитесь, что с таким содержанием концепта «организационная культура» и с самим этим предметом можно работать, то есть строить, изменять и пр.
Но если кому-то понадобится глубоко понять и исследовать, например, природу потомства знатного дворянина, или всех последствий волшебства российской приватизации, или разнообразие дебютных бильярдных комбинаций (это то же самое, что и российская приватизация), или событийное развитие финансовых пропаж какого-либо инвестиционного проекта, то удобно «взять» другой строгий конструкт – «разветвленная сеть с единственным начальным событием».
Конструкт этот в виде родоструктурной теории имеет следующий вид [99] :
Схема такой сети представляет собой некий граф в виде дерева с одной начальной вершиной.
