… Василий! Василий! Я — Лукас. Справа от нас истребители Империи. Прикрой меня. Иду на перехват. Бей их фашистов. Молодец, Василий. Я попрошу Совет Повстанцев наградить тебя почетной белой лентой Героя. Да прибудет с нами Сила… .
-… Вот так то, Василий. Теперь ты понял с кем связался?
Обижать ангела не хотелось. Зевнув, я сказал, что понял и снова провалился в сон. На этот раз без сновидений…
-… До прибытия авиалайнера осталось несколько минут. Просьба пристегнуться и выбросить использованные пакеты в иллюминаторы.
— Чево, чево? — кажется я проспал слишком много и пропустил массу интересных рассказов Мустафы.
— Немного осталось. Вон уже светиться.
Ангел оказался прав. В темноте появилось знакомое свечение. Еще маленькое и слабое.
— А куда мы прилетаем. Что за место? Снова в пустыню?
— Нет. Мы вылетим где-то в районе Северного ледника. Говорят там жуткий холод. У тебя с собой нет теплых вещей?
* * *
— Мне здесь не нравиться.
Я стоял на глыбе льда, на одной ноге, засунув под мышки скрюченные от холода ладони. Зубы, не останавливаясь, работали, выстукивая дробь свихнувшегося комбайна.
— Мустафа, я скоро замерзну. Сделай что-нибудь.
Ангел, заложив руки за спину нарезал круги вокруг меня.
— Я думаю.
— Думай быстрее.
Место, на которое нас выбросило, представляло сплошной ледяной блин, края которого заканчивались где-то за хлопьями колючего снега. И не бугорка, ни ямки, где можно укрыться. Уж лучше б я остался внизу, там хоть тепло и уютно. А с Клавкой как-нибудь да разобрался.
— Может обратно сиганем? — еле ворочая синими губами прошептал я.
— Невозможно, — похоже ангелам было наплевать не только на жару, но на холод, — Колодцы действуют только в одну сторону. Так. Все…
— Придумал? — с надеждой я обратил свой взгляд на Мустафу.
— Нет. Не придумал. Я вообще ничего не могу придумать, — Ангел развел руками, — Придется тебе браток выкручиваться самому.
— Что значит самому. Ты же ангел-хранитель?
— Да. Я, ангел-хранитель. Но не ангел-спасатель. Тем более не альпийский. Человек, запомни, сам себе друг, спасатель и брат.
Злиться я не мог. Да и за что мне на него злиться? Бесплодное существо, существующее, наверно, только в моем больном воображении. Ангел-хранитель! В нашей деревне про таких никто и не слышал.
Да, но мне то что делать? Я замерз. У меня нет ни одежды, ни еды. Ничего. Единственное чем я могу воспользоваться — до смешного маленький лоскуток одежды. И голова. Думай! Думай, Василий! Что бы делали деревенские охотники на моем месте? Правильно! Зарылись бы в сугроб и переждали. А мне чего ждать. Потепления планеты? Да и сугробов здесь нет. Лед, лед, сплошной лед.
