И далее. Глупостью было считать, что царство Клавдии опасное и страшное место. Поверхность куда более опаснее. Мало людей, городов. И все окрестности нашпигованы нелюдями-извращенцами.
Почему извращенцами? Да потому что живут вроде бы как люди, а доходит до сути — звери да и только.
— Значит повоюем, — неуклюже вставил я слово.
— О чем ты говоришь? Нет! Ты только сам послушай, о чем ты говоришь! Повоюем! Ты, Вася, хоть раз видел в глаза нелюдя. Нет. А туда же. Вояка хренов. Нелюдь, Вася, это — вот, вот, вот и еще вот так.
Мустафа растопырил глаза, подержался за недоразвитые клыки, растянул пальцами щеки и вытянул вперед скрюченные пальца.
— Понял?
— Ну, понял, — лениво кивнул я.
— Ни хрена ты не понял, — ангел закипел от невнимания аудитории к насущной проблеме, — Это страшные существа, Вася. Они как звери. Они хуже зверей. Они даже хуже Клавки…
— Да видел я одного. У нее в кабинете. Из дырки в стене вылез один лохматый, да скользкий. Дух Тьмы, что ли. Клавка его сама вызвала. Мустафа? Чё замолчал то?
Я развернулся в то место, где находился Мустафа. Естественно, что в темноте я его не увидел.
— Мустафа, что замолчал.
Еле тихий голос ангела спросил:
— Как этот дух называл бабу?
— Ну, кажется, Хозяйкой. А что?
— Вспомни…
— Хозяйкой. Матушкой. Какая разница.
В ответ молчание. Но не долгое.
— Вася. Василий. Тут дело такое… Влип ты… По самые уши… И даже я не помогу… Это же… Хозяйка… С кем связалась? А я еще над ней издевался. Интересная история получается. Интересная.
— Ты о чем? — не понял я.
— О своем, Вася, о своем. Трудно тебе придется. Ох как трудно.
— Ты мне и раньше не слишком то помогал. А во что такое особенное мы влипли?
— Не мы. А ты, Василий, — вкрадчиво поправил Мустафа. Даю голову на отсечение, что в это время ангел оглядывался по сторонам, — Рассказываю первый и последний раз. Если нас когда-нибудь, не дай бог, станут пытать, я тебе этого не говорил.
— Валяй Мустафа. Я как камень.
— На твоем месте я не был бы таким веселым. Ни одному существу во всей галактике я бы не пожелал сейчас находиться на твоем месте, — в темноте послышался звук проглатываемой тугой слюны, — И на моем тоже. Устраивайся поудобнее, лететь долго. И рассказ долог. Если нас, конечно, не прервут где-то на середине.
И Мустафа завел свой рассказ.
Да простит меня мой ангел-хранитель, кемарить я стал при первых двух предложениях.
-… На некогда великой планете, в некогда великой галактике…
Да знаю я это все. Ну бушевали звездные войны. Там были силы Добра и Зла. Победили, естественно, наши. Все знакомо… Читал… И спать хотеться… Умаялся…
