– Я знаю, знаю: а вокруг замка вырос город. Столица Империи, которой дали имя Святоборца. Что дальше?
– Не перебивай меня, сын мой, это нехорошо… Какая сила может противостоять нечисти Потемья и Преисподней? Господня сила! Значит, на месте Врат должны были воздвигнуть святой храм. Или часовню… Теперь понимаешь?
– Часовня Герлемона Святоборца… В самом сердце Империи, в самом сердце столицы… в самом сердце императорского дворца! Врата Потемья! Неужели это правда?
– Я не знаю точно, но… Скорее всего. Да и к чему нам это знать? Сейчас для нас важно – уберечь Ключ от Пелипа, который идет по нашим следам! Вывезти Ключ из Лакнии!
– Мы вряд ли сможем сделать это без помощи лакнийских князей. Чтобы идти морским путем, надобен корабль.
– Корабль! – воскликнул проповедник. – Вот именно! Мы откроемся лакнийцам и найдем корабль! И когда мы выйдем в открытое море… Морское дно – вот лучший тайник! Выходит, нам все же придется довериться лакнийским князьям. Они дадут нам корабль, мы сбросим Ключ в море, а потом… будь что будет! То есть не мы, а я один. К чему тебе гибнуть зазря? Я оставлю тебя в каком-нибудь мирном селении, а в море выйду один. С Ключом. Ты понимаешь меня, сын мой?
Топорик кивнул. Возможно, так оно все и будет. Он не хотел возражать. Он очень устал. Солнце жгло ему плечи; вязкая усталость в теле, пыль во рту, птичьи крики над головой и назойливое шуршание волокуши – все это вгоняло его в полуобморочное безразличие. Очнувшись уже в который раз от этой оторопи, он вдруг заметил, что священник давно что-то бормочет:
– И никому… никому…
– О чем ты?
– Что? Ах, это… Я вот о чем думаю… Братство Красной Свободы. Сотни и сотни людей! Таких, как мы с тобой. Не может быть, чтобы никто из них не догадывался, что же такое на самом деле – Ключ. Но тем не менее они продолжали идти за Пелипом. Они сражались за… смерть всего человечества. Вожделея обещанный маленький кусочек власти. Как ишаки, которых гонят в пропасть, подманивая веткой репейника, которая им никогда не достанется.
– Ты это к чему, святой отец?
– А к тому… К тому, что многие из нас за золото и власть готовы продаться кому угодно и за что угодно. А Ключ ценнее всего золота и всей власти в этом мире. Потому никто и не должен знать истину о Ключе. Понимаешь? Никто!
После этого они несколько часов молчали. Когда наступил вечер, первым заговорил Топорик.
– Долгая дорога… – облизнув пересохшие губы, сказал он.
– Долгая, – согласился проповедник, снова устремляя взгляд вперед. – Но возблагодари Бога за то, что мы остались живы, низвергнувшись в водную пучину, за то, что преследователи отстали, за то, что впереди деревня, где можно отдохнуть, а наутро снова двинуться в путь…
