А в тот день я имел возможность наблюдать, какие необыкновенные вещи Зима создает для себя и Валы. И если снаружи их дом выглядел как ожившая сказка, то внутри — как сон.
В основном Зима работал с сосной, а это очень мягкое дерево. Но для балок он выбрал дуб и покрыл эти балки изображениями ветров, разевающих рот и собирающихся дуть, волков и лисиц, ухмыляющихся из-за углов, драконов и каких-то незнакомых мне существ. Вала сказала, что это исландские духи.
— Хулдуфолк. — Так она их назвала, когда я поинтересовался. — Сокрытый народ.
Но тут они не скрывались. Их лики присутствовали на главной балке, проходящей через потолок гостиной, и на дубовых подпорках в каждом углу. Они выглядывали из-за листьев, лоз и ветвей, нанесенных так, что подпорки в точности походили на настоящие деревья. Этот сокрытый народ был вырезан на кухонных шкафах и комодах, скамьях и книжных полках и даже на изголовье кровати, которую Зима сделал из цельного ствола каштана и так отполировал пчелиным воском, что спальня благоухала медом.
И хотя снаружи дом казался маленьким, внутри можно было заблудиться, бродя по нему и разглядывая это чудесное оформление, которое не просто придавало дереву вид чего-то нового, но еще и позволяло замечать то, что было внутри дерева: сучки и свили превратились в глаза и рты, волокна, отшлифованные и протравленные, стали казаться мягкими — такое ощущение мог бы вызывать мех, если бы вдруг стал достаточно прочным, чтобы поддерживать стены, перекрытия и стропила.
Я в жизни не видел такого потрясающего дома. И быть может, самым потрясающим было то, что он вызывал у меня желание жить в нем, но постепенно, поработав над его созданием какое-то время, я начал ощущать, что дом сам живет во мне, как ребенок — в Вале.
Только я, конечно, не мог об этом никому сказать, в особенности Коди. Он подумал бы, что я надышался лака и у меня крыша поехала — хотя я постоянно носил респиратор, а Вала ходила в прикольной дыхательной маске, в которой она смахивала на Дарта Вейдера.
Она тоже работала внутри — складывала из камней камин. Она разыскивала камни в лесу и привозила их на тачке. И большие тоже. Я удивлялся, как она их поднимает.
Однажды я наткнулся на нее в тот момент, когда она тащила от опушки немаленькую гранитную глыбу.
— Не говори Зиме, — прошептала Вала. — Он разволнуется и наорет на меня. А я тогда наору на тебя!
Вала сощурила свои пугающие, синие до черноты глаза.
Затащив камни внутрь, Вала принималась бесконечно возиться с ними, определяя, кто из них какое место должен занять. Когда я пошутил на этот счет, она нахмурилась.
