Он шел к дому, где осталась Джинни.
На какое-то мгновение я словно окаменел. Я слышал каждое движение воздуха, шорох сухой полыни, далекие вздохи океана… А потом бешеный удар моего сердца заглушил все.
— Джинни! — закричал я.
Я сорвался с места и побежал. Под ногу мне подвернулся камень, и я растянулся на земле, ободрав руки. Но тут же вскочил и полез вверх по склону лощины, проклиная все на свете, продираясь сквозь кустарник и кактусы.
И снова зацепился за что-то ногой и упал. На этот раз я здорово ударился головой о валун. Я не поранился всерьез, но боль была очень сильной, из глаз посыпались искры, и минуту-другую я лежал, наполовину оглушенный.
И тут я ощутил чье-то присутствие в ночи.
И сквозь безнадежное одиночество, проникшее от этого существа в самую глубину моей души, я ощутил напряженное ожидание.
…теперь — успешно, с третьей попытки… оба они, он — мертв, она — развращена… а потом она будет страдать от раскаяния… перестанет угрожать мне, ведь до сих пор от них исходила угроза… наконец-то безопасность…
И тогда меня пронзила мысль, куда более страшная, чем боль: Маледикто не мог сам так повлиять на Джинни, он не настолько силен, чтобы сломить ее любовь, и гордость, и стыдливость… нет, сам искуситель в его лице преследовал мою любимую…
Не знаю, что замышляли силы зла. Но мгновенное видение: Джинни наедине с Маледикто — освободило меня от всего… от боли, от усталости и даже от воспоминания об усмехающемся Наблюдателе. Я взвыл от ярости и отчаяния, вскочил и бросился бежать.
Я словно стал берсеркером. Я совсем не осознавал, что делаю. Конечно, так и было задумано — что я свалюсь с какого-то утеса и расшибусь насмерть. Но полузвериные инстинкты и рефлексы… я так полагаю… спасли меня.
Вскоре я совсем задохнулся и умерил шаг. И эта вынужденная остановка вернула мне здравомыслие.
Я огляделся по сторонам — и не увидел ни замка, ни дома. Я заблудился.
Мой взгляд скользнул вниз по обрыву. Там смутно поблескивало море. Разум окончательно вернулся ко мне. Маледикто ловко устранил меня с пути и почти убил меня: будь я обычным человеком, а не тренированным оборотнем, Маледикто преуспел бы. Но я умел немного больше, чем он догадывался, — например, видеть в темноте. Я пробормотал соответствующую формулу и почувствовал, как меняется сетчатка глаза. В ту же секунду я увидел все на многие мили вокруг. Конечно, я различал все не слишком четко: человеческая сетчатка не может уверенно воспринимать инфракрасные волны… однако я разобрался в местности и понял, где нахожусь. И направился прямиком к дому.
