С сияющим выражением своего лица
с Ним лицом к лицу намереваюсь я встретиться
в Его сияющих проявлениях
на этом полюсе.
Перевод Д. Лившиц
4. «Повержен, унижен, раздавлен, проигран дебют…»
/Перевод Е. Минина/
4.
Повержен, унижен, раздавлен, проигран дебют,
и вот я в ладонях, когда-то создавших Адама,
но, праха ничтожный комок,
я даже представить не мог,
что заново вылеплен буду из прошлого хлама,
и таинством буду наполнен, как звонкий сосуд,
дабы светом Его все осветить,
дабы словом Его всех напоить,
и вот, возвращаюсь — я уже на краю...
Перевод Е. Минина
4. «Был донельзя сперва озадачен…»
/Перевод Л. Слуцкой/
4.
Был донельзя сперва озадачен:
Он меня победил. Снова я
меж ладонями — глиняный мячик
на исходном кругу бытия.
Так приятно теперь беззаботно
подчиняться движению Рук,
и светильником, если угодно,
даже стать, иль кувшином...
А вдруг...
Перевод Л. Слуцкой
4. «В начале отчаянье было безбрежным…»
/Перевод М. Яниковой/
4.
В начале отчаянье было безбрежным:
хоть мной побежден — но в руках меня держит,
как первоматерию, Бог.
И вот выпадает мне срок
внимать Ему, волю забывши свою,
стать только лишь глиной в огромных руках.
Пронизанный Светом, стою перед Ним,
и вижу Его проявлений огни
на этом краю.
Перевод М. Яниковой
5. «Время близких по крови любить…»
/Перевод Э. Кройзера/
5.
Время близких по крови любить,
время близких душою терять.
Эти руки нельзя позабыть,
хорошо в них заплакать опять.
Весь дрожу я, озноб ощущая,
неизбежностью кровь очищая.
И тогда вспоминаем мы с вами:
Ты создал эту землю и кровь,
духом видим Тебя, не глазами,
мощно имя звучит Твое вновь:
Мой Господь!
Наш Господь!
Всем владел человек, был доволен —
вот он пуст, как осеннее поле...
Голос крови.
Перевод Э. Кройзера
5. «Мне время дало — мать, отца и семейный очаг…»
/Перевод Е. Минина/
5.
Мне время дало — мать, отца и семейный очаг,
все годы забрали, за что — не сказали, молчат.
Где близкие люди, кто может ответить мне — где
ладони, в которые плакался в горькой беде.
Очистится кровь в круговерти, но раной сквозной
останется в ней генетической боли озноб.
Я вспомню Тебя, кто над нами парит в вышине —
не ответишь ли мне?
Которого видим, не раскрывая глаз,
Ты слышишь отчаянный глас:
Боже Ты мой!
Боже Ты наш!
Жил в богатстве без меры, на зависть вору,
почему же я стал, как поле в осеннюю пору...
Это не стихи, это стон моей крови.
Перевод Е. Минина
5. «Того, кто по душе и крови…»
/Перевод Л. Слуцкой /
5.
Того, кто по душе и крови
нам близок,
времени легко отнять,
ту руку,
что всегда могла обнять,
