В темных очках дожидайтесь, покуда начнет темнеть,
И следите, как солнце заходит в вашей еврейской стране,
Раз уж нету у вас вершин, на которые стоит глядеть.
В моем же еврейском царстве есть утренняя заря,
Горы в нем высоки и воздух прозрачный свят.
Два дня пути до границы, реки есть и моря,
Всеми дарами недр край мой родной богат.
Смотрите вместе со мной на сияние горних снегов —
Такие высоты созданы разве что для орлов.
Дикие степи на тысячи миль, сады везде и леса,
Вольные птицы и самолеты здесь бороздят небеса.
Гомон детишек на пляжах Эйлата,
Лязг шестеренок в станках у истоков Евфрата…
И никто из евреев не видит границ никаких,
Разве только солдаты на дальних заставах своих.
Ну а сущность страны в самом сердце народном раскрыта:
Не Шаула то царство; то царство — Давида.
И об этом поют наши арфы: славьте Бога, столь щедрого к нам!
Из долины — к вершинам, в царский град, в восстановленный Храм!
Перевод Б. Камянова
МАМА И РУЧЕЙ
/Перевод Б. Камянова/
Может статься, к ручью моему,
что запомнил меня малышом,
где у берега плещется пень нагишом,
где зеленый плетень окружает сады,
вечно влажен, обрызган водой ключевой, —
приближается девушка, к кромке воды.
Эта рыжая девушка — мама моя.
Сбросит платье она в темноте у ручья
и в одной лишь рубашке из шелка войдет
в ледяные объятья струящихся вод.
Ароматы садов и безмолвье полей…
И отец мой пока что не встретился ей.
Я смотрю, как, прекрасна в своей чистоте,
моя мама выходит на берег, стройна,
как по шелку течет золотая коса…
Только взрослого сына не видит она.
Над ее головою во тьме — ореол.
Непорочна ее молодая краса.
Овевают ее ароматы садов.
Ночь сладчайшею негой полна,
созреваньем плодов,
а вокруг — тишина, тишина…
…Эту голову снег обметал серебром,
но немецкий палач ее кровью залил.
Сын за это преступникам не отомстил,
и не он тело матери в землю зарыл.
Перевод Б. Камянова
ВЕЛИКИЙ ПЕЧАЛЬНИК
/Перевод Б. Камянова/
Всесильный, в которого я не верил, покуда не был наказан,
горькую дал мне судьбу —
и сам разразился моим же плачем, исстрадавшись от моих ран.
Но и Он ведь страшно одинок,
и Ему не хватает кого-то, в чьих объятьях
Он бы душу Свою раскрыл,
кому поведал бы Свою великую муку.
Ведь Творец — не существо из плоти и крови, не человек,
и несоизмерима с нашей Его печаль.
Человек может согреться теплом других,
может сесть и выкурить сигарету,
выпить кофе или вина,
а потом уснуть и видеть сны до рассвета…
Все это Творцу недоступно, ибо Он — Бог.
Перевод Б. Камянова
«Козлоногие мрака сорвали цветы этой ночью…»
