— Я вам еще по рубашке привез. Вот жене только ничего не привез, кроме себя, — сказал и посмотрел на нее. — Ты все стоишь? Садись, жена…
— Я лучше пойду на кухню, тебе помогу.
Влетел Владька.
— Пап, ты видишь Ольгу? А? Видишь? Кто она теперь мне будет? Сноха или золовка?
— Наверное, теща.
Все засмеялись.
— Оля, налей мне бульону в мою деревянную чашку, — попросил Кедрин. — Ну, братцы, мы и заживем! Красота!
Ольга, поставив деревянную расписную чашку перед Кедриным, вовсе зарделась.
Владька сидел в кресле и улыбался. Он еще не знал, что скоро ему принесут повестку в суд; задержали Тольку Кравцова, и он сболтнул, кто промчал на мотоцикле. Вызовут отца. И будет Владьке стыдно, как еще никогда не бывало. А сейчас он сидит в кресле и улыбается.
— Пап, ты мне купишь «Яву»?
— Куплю, только ездить-то тебе до прав не придется.
— Андрей будет. Я подожду.
— А машины тебе мало?
— Скучно в машине…
— Отец, ну давайте… — Андрей принес последнюю тарелку. — Кто будет открывать шампанское? — крикнул: — Оля, бросай все, иди сюда… Сели. Все сели?.. То-то. Я открываю — жених.
— Подожди, а свадьбу делать будем? — спросил отец, потряхивая перечницу над чашкой.
— Я даже не знаю, — Андрей посмотрел на Ольгу.
— Знаешь, не знаешь, а делать свадьбу надо. Как, Оля?
— Я не знаю.
— Вы не знаете, я не знаю… Владик, зови тетю Наташу. Андрей, готовь еще прибор…
На столе в молочной бутылке желтые, пушистые вербы. В высокой хрустальной вазе крупные оранжевые апельсины. Кедрин посмотрел на них, и ему показалось, будто он глянул в глазок задвижки завалочного окна на жидкий металл. Потянулся и взял один апельсин, подкинул:
— Ребята, вот это фрукт! Молодец, Андрюшка, экую даль вез, — очистил, разрезал пополам и протянул Ольге и Владьке. — Это к шампанскому.
Послышались шаги. Открылась дверь, и вошла пожилая женщина, за ней Андрей.
— Оля, знакомься, это тетя Наташа. Тетя Наташа, а это моя жена, Ольга.
На женщине штапельное платьице в темный цветочек. Сама она худа, востроноса, глаза серые, приветливые, с веером морщинок вокруг.
— Здравствуйте, люди добрые! — сказала она певуче и чинно подала маленькую, сухую руку Ольге. — Наталья Федоровна, или просто — тетя Наташа… Ну вот, мир да счастье молодым… Ты, Андрюша, не балуй, — погрозила она пальцем. — А ты, доча, люби, его…
— Садись, Федоровна, с нами. Говорить будем, — Кедрин, не вставая, пододвинул ей кресло. — И что ты думаешь, Федоровна? Учудил мне старший сынок — жениться надумал. Вот давай гадать, как свадьбу делать иль нет?
