— Мамка-то есть?
Он, силясь открыть полный рот, покачал головой.
— А батька?
Снова покачал.
— Сиротка, значит?
— Не-е…
— А кто же есть?
— Генка, Колька, Вера Сергеевна… Много…
— Как звать-то тебя?
— Павлик.
— Ну вот что, Павлик, приходи завтра сюда, а сейчас бери еще свеклы своей родне…
— Спасибо, тетя!
— Зови меня тетя Поля. А в школу ходишь?
— Хожу.
— В какой класс?
— В седьмой и восьмой.
— Сразу в два?
— Я бы и в десятый пошел, да Вера Сергеевна говорит: не торопись. И так истощение…
Назавтра она принесла ему целую брюквину, свежей моркови и два яйца. Морковь он съел, а яички и брюкву оставил Вере Сергеевне: она стала сильно кашлять.
К тете Поле он стал ходить часто. Помогал ей таскать воду в котел, мыть и резать свеклу. А в последний день занятий он пришел рано утром и сел тихонько в уголок у двери.
— Что ты, Павлик?
— Умерла Вера Сергеевна!
Ему не к кому было пойти с таким горем, кроме этой женщины. А вскоре их увезли в. Курган.
…Павел Иванович откинулся навзничь в солому и вдруг сказал:
— Солнце и жизнь! И до чего ж хорошо жить, Валя!.. Можно я вас поцелую?
— Можно! — засмеялась она.
Павел Иванович рывком сел и поцеловал ее.
Дрогнули выгоревшие ресницы.
— Ой, что это вы?..
Она испугалась так забавно, что Павел Иванович расхохотался. «Вот бы увидела эту сцену Лидия Петровна, женщина науки из его КБ, — озорно подумал он. — Та бы не испугалась…»
— Вы, наверное, не думали, что такой сухарь может поцеловать?
— Ну какой же вы сухарь! — Валя смущенно опустила глаза и отвернулась. — И не женаты вы вовсе…
Он покраснел.
— Валя, можно я поеду с вами? Вы не беспокойтесь. Мне просто хочется проехаться на автобусе, посмотреть ондатру, половить рыбу, поесть ухи… Словом, развеяться.
Говорил, и ему казалось, что никогда больше не приведется побывать в этих краях, так напомнивших ему детство, военное время и женщину, спасшую от голода. Просто не будет времени.
— Да кто ж вас отпустит?
— Я попрошусь.
2
В районном городке они пересели на другой автобус. До отхода автобуса Валя успела сбегать в магазин, набрала полную сетку каких-то свертков, платков, кофточек.
А Павел Иванович в буфете вокзала накупил яблок, конфет, колбасы и пирожков на дорогу.
В автобусе вместе с ними ехали механизаторы, как после выяснилось, с Кубани. Убрали хлеб в Казахстане и теперь едут в Тюменскую область. Все были навеселе.
— Настюшка-то моя, поди, мается одна, — говорил красивый большеглазый мужик в мятых брюках, в майке-сетке, кладя голову на плечо товарища. — Она-то мается, а я тут как король: спи сколько захочешь, пей. Слышь, Костя, а может, написать Настюшке, чуток денег бы на беленькую?
