Но мальчик перебил его.
— Вот там-то я и видел Марусю...
— Она была в кино?
— На экране... шла русская драма «Красный витязь». В объявлении написано, что ее снимали этой весной, стало-быть...
— Красный витязь!.. Боже милостивый!..
— Я Марусю сразу узнал... и она хорошо одета... Там был снят рынок. Она что-то покупала. Только не знаю, в каком это городе снимали.
— Красный витязь!.. И ты пошел. Ну, я же говорю, что ты большевик. Подлец! Дрянь!
— Не смейте меня так бранить...
— Что?.. Ты не смей мне так отвечать... Ты пойми, ведь эти три франка ты украл у меня... вытащил из моего кармана... понимаешь?
— Неправда. Я их заработал. А если по-вашему я вор...
— Да, ты вор.
— Так я уйду от вас...
— Знаем мы эту песенку... по буфетам лазить...
— Уйду и никогда больше не приду.
— Вот счастье... коли не обокрадешь перед уходом... Вор, вор... Тебе же и деваться некуда...
— Я в Россию поеду.
— В какую еще Россию. Нет теперь никакой России... теперь совдепия проклятая...
— Поеду в Россию к Марусе.
— Да ведь ты эмигрант, тебя там в тюрьму...
— Я не по своей воле уехал. Я тогда и не понимал ничего.
— Не по своей воле... Большевик... Три франка... да на три франка можно жить два дня... Целых два дня...
— Завтра же уеду.
— Нет, уж тогда уходи сейчас...
Старик подошел к двери и распахнул ее.
— Скатертью дорога... Марш!
— Кого это вы выпроваживаете, господин Колобов? — послышался грубый женский голос.
Соседка француженка — госпожа Мишар — заглянула в комнату.
— А вот полюбуйтесь, три франка у меня украл, сыр весь чуть не съел тайком, хорошо, что я подсмотрел, — сказал Колобов тоже по-французски.
— И правильно делаете, господин Колобов, теперь не такое время, чтоб раскисать от родственных чувств. Коли вор, конечно, гоните. А он еще и грубиян к тому же... сдружился с художником, а художник, сами знаете, последний человек... общий грабеж проповедует.
— Общий грабеж?
— Ну да... Я как-то подслушала, хотела в полицию итти, право слово. Такой негодяй... Заболел — я было обрадовалась, — подохнет, а этот ваш Митя ему обеды носить принялся. Тьфу...
— Вот видишь, какой ты негодяй.
— Если я негодяй, то я и уйду.
Митя подошел к сундуку, на котором обычно спал, и стал собирать свой скарб.
— Вы следите, чтоб он не украл чего...
Госпожа Мишар удалилась, очень довольная сознанием своей честности.
— Эту рубашку не смей брать, это моя рубашка.
— Берите, пожалуйста...
— И хлеба тебе не дам ни кусочка...
— И не нужно...
— Ступай, ступай...
