Соня написала об уходе Галочки из дома, она была в полном отчаянии, потому что девочку никто не собирался разыскивать; заявление в милиции брали, но говорили:
– Найдется! Нашляется и вернется. Сейчас вся молодежь с ума посходила, только на их поиски всю милицию нужно направлять, а работать кто будет?
Разыскивать ушедшую в ночь молодую девушку они работой не считали.
Соня и Тимофей Сергеевич умерли в одночасье через шесть лет после ухода Галочки из дома. Обнаружили их соседи по жуткому смраду, тянущемуся из щели под их дверью уже на третий или четвертый день после их смерти.
Соседи выслали Зайнап телеграмму, она успела на похороны. А к концу погребения объявилась и Галочка – красивая, богато одетая, в сопровождении мужа – не мужа, бог его знает, кого, на шикарной машине.
Разошлись – как их назвать? Гости? Так на поминках гостей не бывает, в общем, чужие разошлись. Галочка осталась наедине с Зайнап, отправив своего кавалера спать в свою комнату.
– Значит, это ты моя родная мать? Что же ты меня учила, как жить, а сама меня в четырнадцать лет нагуляла? Нагуляла и бросила!
– Не говори глупостей! Да, я действительно родила тебя в неполных пятнадцать лет. Сейчас времена другие, а тогда это был бы позор не только на мне, но еще больше на маме и на Соне, что не усмотрели, а если бы это случилось в кишлаке – забили бы меня камнями, такой закон был и такие суровые времена.
– Слушай, а я в тебя. Меня тоже в четырнадцать лет трахнул пацан, нравился он мне так, что я сама ему предложила.
– Галя, что ты говоришь. Твой отец меня изнасиловал, ты появилась от одного-единственного раза, я только на пятом месяце узнала, что беременна. Меня Соня к себе забрала, там все вместе и решили, что они с Тимофеем Сергеевичем уже взрослые, они и материально хорошо жили, очень они ребенка хотели. Тебя же не в детдом отдали, ты в своей семье выросла!
– А вот скажи, тебе хоть разочек хотелось на меня взглянуть?
– Хотелось, но Соня даже фотографий нам с мамой не присылала, боялась, что во мне проснется чувство материнства, и я буду на тебя претендовать.
– Не проснулось? А с моим отцом ты еще когда-нибудь встречалась, он знает обо мне?
– Нет! Никогда! – жестоко оборвала Зайнап. – Я его никогда не видела, он ничего не знает, и я не имею представления, где он теперь.
– Слушай, мамаша, а твой-то муженек обо мне знает? Он же офицер, служит. Он моего отца знал?
– Нет, не знал никогда. И о тебе он тоже ничего не знает.
