Лето воспитанники детского дома проводили на даче, за городом. Кругом были сады… По вечерам к пионерским кострам детдомовцев сбегалась местная ребятня. Маруся старательно расправляла на груди пионерский галстук и декламировала, каждый раз заново волнуясь:
Тиха украинская ночь,
Прозрачно небо, звезды блещут…
Она училась в пятом классе, когда отец, выйдя из заключения, разыскал и забрал ее. Они уехали в Крым. Отец стал работать в Заповеднике. Поселились в крохотной сторожке неподалеку от бывшего Козьмо-Демьяновского монастыря, где было тогда управление заповедником. Сначала Маруся подружилась с лесом, а потом начала привыкать и к леснику, которого должна была называть отцом.
Еще любила Маруся ветер. Часами бродила по лесу, и над ней загадочно шумели высокие сосны. А в ненастные дни деревья гудели под ветром гневно, грозно раскачивались их мохнатые головы. Но и такими любила Маруся лес, ветер и не боялась их.
Маруся училась в Симферополе и жила там у знакомой отца с ранней осени до поздней весны. В школе было много интересного, но каждый раз, возвращаясь по воскресеньям или на каникулы в маленькую сторожку, она радовалась встрече с лесом и с отцом. Она с увлечением принималась за хозяйство — мыла окна, скребла полы, готовила вкусный борщ. Возвращаясь с работы, отец встречал ее ласковой улыбкой. Так он улыбался только дочери.
Однажды — это было еще в восьмом классе — Маруся приехала из города какая-то необыкновенная: взволнованная, сияющая. На лацкане ее жакета блестел значок: Марусю приняли в комсомол. Отец ничего не сказал.
Тогда она накинула жакет и побежала показывать значок лесу. И ветер одобрительно шумел в соснах.
Когда Маруся вернулась, отец сидел у стола, уронив голову на руки. Он был тяжело пьян.
Наутро отец снова ласково улыбался, стараясь загладить свою вину. И Маруся расправила упрямые складки на лбу — она не умела долго сердиться.
— Кончишь школу, — отдам тебя в институт, — сказал отец. — Выучишься, выйдешь в начальство. Куда хочешь поступить?
— В театральный, — не задумываясь, ответила Маруся. — Или в лесной. Говорят, в Москве есть такие.
Как-то за обедом (школьников только что распустили на каникулы), Марусю поразил странный вкус жарко́го. Тут она припомнила, что мясо, принесенное отцом, было необычного цвета.
— Олень! — вдруг догадалась Маруся и отбросила вилку. — Как ты мог?
Она схватила пальто и выбежала из дому. Отец вышел за ней.
— Олень сломал ногу, — сказал он. — Погиб бы все равно.
