Да, зачем ему злиться на себя? К тому же Степан не такой человек, чтобы кого-то в чем-то винить. Она это знала, чувствовала, видела. Добрый он, этот Степан. Добрый и веселый.
Неожиданно она что-то услышала и остановила коляску.
— Ты ничего не слышишь?
Они молча прислушались.
— Да, кажется, вон за теми кустами, — согласился Степан.
Галя покатила коляску быстрее к тому месту, где росли густые кусты, за которыми слышались странные звуки и угадывалось движение.
Она оставила коляску на дорожке и, обойдя голые ветки, с ужасом увидела, как больной из ее отделения дубасит смуглого парня. В смуглом парне она узнала чеченского гантамировца, лечившегося в ожоговом.
— Пушкарев! Прекратите! Немедленно прекратите! Сейчас же! Вы что, с ума сошли?!
Она бросилась к Пушкареву. Хоть у бывшего спецназовца ГРУ отняли руку, но он был силен даже с одной рукой. Вот на этой руке и повисла Галя.
— Суки! Суки! Все вы падаль! Падаль! — орал он чеченцу.
— Ти, ишак! Што я тэбэ сдэлал, а? — отплевывая кровавую слюну, порывался встать перебинтованный чеченец.
— Вас всех мочить надо! Всех до одного!
— Пушкарев! Прекратите!
Оттолкнув Галю, Виктор снова бросился к чеченцу. Но не смог сделать и шага, так как что-то врезалось ему в ноги и опрокинуло на землю. Это был Степан. Не долго думая, Степан вытолкнул свое тело из коляски и прижал собой безрукого спецназовца.
— Витек, не надо. Не трогай его. Так нельзя. Нельзя!
— Пусти, бля! Я его собственными руками…
Галя в это время помогла встать чеченцу.
— Задавлю, падаль! — орал под Степаном спецназовец. — Я вас всех передавлю…
— Ты что?! — заорал ему в лицо Степан. — Что ты делаешь? Когда ты такой, чем ты лучше бандитов в горах? Чем ты их лучше? Давай будем всех мочить! Детей, стариков, больных, раненых! Всех, кто на русского не похож! Так, да? Тогда кто ты такой? Кто?!
Спецназовец Виктор затих и заплакал. Он плакал, уткнувшись в сырую землю, укрытую прошлогодней листвой. Запах земли забивал ему легкие, душил его, отзывался безумной тоской в сердце.
— Я чиго ему сдэлал, а? Набросылса, бит стал, — обиженно причитал чеченец.
— Вы ходить можете? — спросила у него Галя.
— Могу, могу я ходыт! Вот двыну раз этому ишаку и пойду, — с угрозой сделал он шаг, но Галя удержала его.
Она оглянулась, но, как на зло, в парке никого не было.
— Уведите его, Галя, — сказал Степан.
— А как же ты?
— Мы справимся. Справимся… — грустно улыбнулся он и обнял единственной рукой рыдающего спецназовца.
