— Что же будет дальше?
— Все решат ближайшие дни, а может, и часы. Флот не жалеет снарядов. Слышите, как бьют крейсеры и линкор?
От стрельбы тяжелых батарей дребезжали в рамах стекла и мигала электрическая лампочка под потолком, Полковой комиссар вдруг стал официальным.
— Вас, как имеющего уже некий опыт войны, мы назначаем редактором многотиражной газеты воюющих кораблей, — сказал он. — Соединение сборное. В него входят корабли разных ОВРов — рижского, таллинского, выборгского, кронштадтского. Будете выпускать газету для сторожевиков, минных заградителей, тральщиков, сетьевиков, спасателей и морских охотников. Кораблей, как видите, много. Но в соединении нет ни типографии, ни наборщиков, а газету надо выпускать немедля.
— Как же я это сделаю?
— Могу подсказать некие ходы. Здесь, на рейде, как мне докладывали, болтается баржа, прибывшая из Тронзунда. На ней редактор и имущество газеты шхерного отряда. Разыщите эту баржу и посмотрите, что вам может пригодиться. Редактора отошлете в наше распоряжение.
— Есть, — сказал я, хотя представления не имел, как сумею наладить немедленный выпуск газеты.
Уже надвигалась ночь. Артиллерия фортов и кораблей продолжала бить по южному берегу. Было тревожно и душно, как перед грозой. «Неужели и ночью передышки не будет?» — невольно подумалось мне.
В темноте я с трудом разыскал у Петровского парка здание кронштадтского ОВРа. Начальник политотдела полковой комиссар Ильин еще не спал. Это был невысокий, круглолицый человек с тусклыми глазами и глухим голосом.
— А — а, редактора прислали… Очень хорошо. Когда же мы газету начнем выпускать? Меня уже теребят.
— А у вас есть хоть какое-нибудь типографское оборудование? — спросил я, надеясь на чудо.
— Типографское? — переспросил он. — Нет, даже простого ротатора не имеем. Политотдел сборный, имущества много, но все какое-то не то.
— Где же вы намереваетесь газету печатать?
— А это уж ваше дело. Может быть, городская типография возьмет? Но у нас нет денег.
— На первое время мне нужны два-три сотрудника.
— Сотрудников найдем, — уверил он. — Построим завтра вновь прибывших и спросим, кто с газетами имел дело. А пока можете взять старшину Петра Клецко. Он у нас по печати: за газетами ездит, почту разносит…
Поняв, что в газетном деле начпо ничего не смыслит и серьезной помощи не окажет, я решил дождаться утра.
— Куда разрешите устроиться на ночь? — спросил я у него.
Начпо вызвал старшину, сидевшего за пишущей машинкой в приемной. Тот взял у меня аттестат на питание и отвел в одну из комнат политотдельцев. В ней стояло три койки. На крайней спал старший политрук из морской погранохраны. Это я определил по нашивкам на рукавах кителя, висевшего на спинке стула. Несмотря на грохот тяжелой артиллерии и позвякивание стекол в окне, он спал на спине с открытым ртом, словно убитый.
