Ивашка открыл было рот, но получил толчок в бок и промолчал, недоуменно взглянув на Геллера. Тот приложил палец к губам.
– А надо сказать, что падишах давно уже сменил горячего скакуна молодости на степенного верблюда мудрости. И желал он не только прибавления в своём семействе, но и верного правителя своей державе. Но как найти его среди этих любителей сладкого? Принцесса была ему не помощница, томление терзало её грудь и застилало глаза. Никак не могла она рассмотреть в этой толпе того единственного, что заставит часто биться её сердечко. Понял отец, что нельзя предоставлять ей право выбора, потому что отвергнет она всех и в выражениях стесняться не будет. Острый, ох острый язычок был у любимейшей дочки падишаха Багдадского. И хоть любил он свою дочурку, но страну свою любил тоже. Позвал падишах на совет визиря и великого визиря тоже пригласил. Скрепив прореху в ткани понимания сверкающим швом разумения, великий падишах не смотрел на родовитость предков. Так что великий визирь был у него из Магриба и знатностью только немножечко уступал самому повелителю, а просто визирь был из окрестностей Багдада и отцом своим гордо называл простого водоноса. Обоих ценил повелитель за умные советы и верность себе. Долго судили и рядили советчики. Не выходили они из покоя Совета три дня и три ночи. Уже скрежетали клинки в ножнах, готовые нести смерть, как наконец-то объявили женихам волю повелителя.
Ибн-Комод прервался и потянулся за чашей. Заворожено слушавшие ватажники очнулись и стали переговариваться. Вбану посмотрел на небо и что-то прошептал на ухо атаману. Купец перехватил его взгляд, улыбнулся и извиняющимся тоном произнес:
– Пора уже прекращать дозволенные речи. Завтра опять в дорогу, надо отдохнуть. Будет отдых, тогда и закончу историю.
Попрощавшись, он ушёл к своему месту, а дружинники стали укладываться. Только Ивашка всё не мог никак успокоиться, и Геллеру пришлось отдуваться за всех.
– Дядько! Ну почему он Одиссея назвал сказкой? Ведь жив этот хитроумный грек, да и принцесса Жасмин – вона она, только руку протяни.
– Руку протягивать не надо, – зевнул Володимир. – А то оттяпают. А Одиссей действительно жив и даже здоров, но он-то в море-акияне. А с какого Багдада этот Ибн-Комод, неведомо. Да и принцесса может быть совсем другая. Восток, знамо, – дело тонкое!
– А пошто он так об ней отозвался? Странного она желает… Это же девчонка!
– Эх, парень, женщины всегда женщины. Поверь мне, пройдут века, и наши приключения переврёт какой-нибудь косноязычный скальд, а они так и будут желать странного. Того, чего они сами понять не смогут. А мы, мужчины, будем доставать им звёзды с неба и половики с верёвок, рушить царства и рубить дрова. А они будут кривить губки, ждать от нас подвигов и уюта и говорить «Я не этого хотела»…
