Инженеры Сталина: Жизнь между техникой и террором в 1930-е годы | страница 66

Обвинение в самозванстве — второй главный упрек инженерам, якобы избравшим эту профессию только ради привилегий: «Где же инженерство? Где наши техники? Кроме личных интересов, специалисты ни о чем знать не хотят»^>{381}. У инженеров, дескать, техника и хозяйственное строительство ни интереса, ни энтузиазма не вызывают, они стремятся только к собственному благополучию. Корни этого упрека также уходят в царское время, когда об инженерах говорили, что их интересует не сама профессия, а лишь возможность использовать ее для обогащения. Наряду со «лжеспецом» в адрес инженеров звучали новые бранные словечки: «спецрвач», «спецгастролер», «инженер-обыватель». Имелось в виду, что специалисты бесстыдно используют нехватку инженеров, требуя особенно высокой заработной платы и «странствуя» с одного предприятия на другое, чтобы получать авансовые платежи, не приступая к исполнению должностных обязанностей. Умонастроение инженеров характеризовалось следующим образом: «Мы — дефицитный товар. Мы — золотая валюта. Наш курс на советском рынке растет. Дело только в том, чтобы не продаваться ниже цены. Так-то вот, батюшка, я себе цену знаю»^>{382}.

Инженеров пачками пригвождали к позорному столбу как «рвачей»: Рево, специалист нефтяного объединения в Череповце, отказался работать за 300 рублей в месяц; инженер Кусенко настаивал, чтобы ему выписали автомобиль из-за границы, инженер Кримкер прикарманил 900 рублей аванса и исчез, инженер Половьев, приняв на себя руководство мебельной фабрикой, первым делом отправился в отпуск в Крым, главный инженер управления «Химстрой» Е.Э. Лидер потребовал 20 тыс. рублей дотации для найма жилья, а инженер Мордвинов — сразу две квартиры^>{383}. «Инженерный труд» называл ИТР болотом, полным квакающих лягушек^>{384}. Третье и самое тяжелое обвинение, также заимствованное из дореволюционной эпохи, гласило, что инженер аполитичен и равнодушен к любым политическим событиям в стране и за границей