Беттина свирепо на него уставилась, и, к величайшему огорчению Мелиты, он отвечал ей таким же взглядом.
— Я хочу поговорить с мисс Уолфорд наедине.
— Я так и знала, что ты это скажешь, но предупреждаю тебя, если ты напугаешь ее и она уедет, я буду кричать на весь дом и перебью все твои любимые вещи, — пригрозила дерзкая девочка.
— Ну хватит, Беттина! — громовым голосом воскликнул маркиз. — Не испытывай больше мое терпение! Ступай в классную и дожидайся там мисс Уолфорд.
Беттина хотела было возразить, но тут Мелита взмолилась:
— Пожалуйста, Беттина, прошу вас…
Девочка посмотрела на нее и после минутного колебания вышла, хлопнув тяжелой дверью.
Мелита беспомощно смотрела ей вслед, жалея, что не может за ней последовать.
Сердце у нее билось болезненно, и, несмотря на все усилия, она не могла сдержать дрожь.
— Я могу только принести извинения за мою дочь, — сказал маркиз. — Прошу вас, садитесь, мисс Уолфорд.
Он указал ей на кресло по другую сторону стола, и Мелита с признательностью опустилась в него, чувствуя, что ноги едва ее держат.
Она глядела на него во все глаза, испуганно и настороженно.
После недолгого молчания маркиз наконец произнес:
— Вы гораздо моложе, чем я ожидал.
— Все… это говорят, — сказала Мелита, — но я… я ничего не могу с этим поделать.
— Разумеется, нет, — с улыбкой согласился маркиз. — И Беттина явно не имеет ничего против молодой компаньонки.
Мелита не отвечала, и он продолжал:
— Я сильно подозреваю, что никто не сказал вам до приезда сюда, хотя вашей тетушке это должно было быть известно, что Беттина — «трудный ребенок» и никто из нас не знает, как с ней обращаться.
Мелита поняла вдруг, что смотрит на него не отрываясь, и поспешно опустила глаза. Тени длинных ресниц легли на ее бледные щеки.
— Откровенно говоря, — продолжал маркиз, — все, кого мы до сих пор нанимали для присмотра за ней, находили ее грубой и непослушной. Они либо уходили сами, либо моя мать увольняла их за непригодность.
Он замолчал, и Мелита поняла, что ей следует сказать что-нибудь, так как он дожидается от нее ответа.
Робко и неуверенно она с трудом проговорила:
— Как я поняла… Беттина очень любила… свою няню.
— Пожалуй, няня была единственной, к кому она испытывала какую-то привязанность, — сухо согласился маркиз. — Но у нее развилась чахотка, и моя мать сочла за благо ее отослать подальше от девочки.
— Она объяснила Беттине, почему это необходимо было сделать?
— Понятия не имею, — небрежно ответил маркиз, — но думаю, что да.
