— Надеюсь, это образ?
— Разумеется.
— Понятно. Спасибо за… за выпивку, Владимир Сергеевич, мне пора домой.
— Я провожу вас, если не возражаете.
— Возражаю. Сама дойду.
— Но там идет дождь, а у вас нет зонтика. У меня есть. Провожу вас до подъезда.
— Вы такой назойливый, Владимир Сергеевич… Ну хорошо, если у вас есть зонтик, то ладно, проводите меня… только до подъезда.
— Как ни странно — с удовольствием, Любовь Георгиевна.
Малышев сбегал в комнату, вернулся в прихожую с черным зонтом-тростью. Воронина ждала его у двери, растерянно хлопая ресницами. Вдруг пришла в голову странная мысль — да этот пьяница куда приятнее многих ее трезвых коллег. А за ней другая просквозила — может, и его сын, бандит и неуч, такой же обаятельный и умный парень, несмотря на то, что школу еле-еле окончил?
Дождь был и вправду сильный, без зонтика ей пришлось бы туго. Шутка, что ли, — промокнуть под холодным ноябрьским дождем? Ей уже не двадцать и не тридцать лет, здоровье не то… Но зонтик Малышева помог. У подъезда они попрощались.
Первым желанием, после того как вошла в квартиру, было залезть в ванну и наслаждаться горячей водой и белой пеной… если еще есть соль для ванны. За всеми хозяйственными мелочами следила дочь, а она лишь оставляла деньги в ящике гардероба. Светка знала, что и когда нужно покупать, и тратила деньги разумно. Она никогда не требовала от дочери отчета, во всем полагалась на нее. Это у нее от отца, Игорь, несмотря на свою суетную профессию, в домашнем хозяйстве был королем, все решал сам, а она только с улыбкой соглашалась с его решениями, и никогда не жалела об этом. А принципиальность у Светки — от нее. Даже теперь, зная, что дочка бегает на свидания к бандиту, она не сомневалась, что ни копейки ее денег на передачи младшему Малышеву Светка не потратила.
Ванна — да, но в комнате дочери горел свет, и она пошла туда. Светлана сидела за столом, перед ней лежал толстый том и тетрадь, куда она записывала то, что прочла в книге.
— Света, извини, я отвлеку тебя ненадолго.
— Что ты хочешь, мам? — недовольно сказала дочь, поворачиваясь к ней. — Вся мокрая… Где ты была?
— Дела, дочка, дела…
— Ну так иди в ванную, а то простудишься. На ужин я сделала котлеты с жареными кабачками, найдешь на кухне.
— Да, Света, спасибо. Ты мне вот что скажи — какая причина побудила Александра избить Полевика? Ты знаешь?
— А тебе это зачем теперь?
— Я хочу понять.
— Ты сделала свое черное дело, что толку теперь понимать?
