— Они боятся ее, — сказала Джози мужу.
Он выражал сомнения всем своим видом.
— Да, это правда, — повторила она и добавила:
— Они боятся ее нрава.
— Думаю, — с горечью проговорил Мэтью, — что они любят ее.
Даже если они, подумала про себя Джози, отрежут бахрому на греческом ковре, это не помешает им увидеть, как хорошо здесь, как полезно есть в четко установленное время и жить в чистом, радостном доме, где нет ссор. Конечно же, ссор не будет. Эти свары, как сказал Мэтью, разрушили его жизнь с Надин. Та с неумолимым постоянством швыряла посуду и ругала детей.
Джози пришла в шок от услышанного. Она и Том, конечно, спорили — в основном, из-за Дейл, — но никто из них ничем не швырялся. Подобного не произойдет. У нее есть свой путь во всем, что касается общения, а вскоре и дети Мэтью увидят это. Надо быть очень терпеливой с ними, не спрашивая и не требуя ничего взамен, — сказала она себе.
Погрузившись в заботы о доме и семье, Джози чувствовала, что нужно проявить бесконечное терпение. В обмен она получит ту свободу, которой была лишена в прежнем доме в Бате. Дом Карверов, со всеми их привычками и традициями, оказался уже полностью сложившимся. Было неизменно тяжело ощущать повсюду воспоминания об умершей жене Тома, Паулине. Мать Лукаса и Дейл, которая умерла такой молодой и столь трагично, наполнила дом изысканной строгостью. Джози уважала бы это, если бы не чувствовала ужаса перед ней.
Прошли годы, прежде чем Дейл разрешила мачехе зайти в комнату своей матери, позволила самостоятельно подбирать дизайн помещения и постельное белье. А когда это было сделано, Джози убрала множество фотографий Паулины. Надин в сравнении с Паулиной была более существенным противником. Она, вне сомнений, оказалась отвратительной матерью, неопрятной хозяйкой, никогда не заработала ни одного пенни, — зато была жива…
…Клер бросила на пол возле ближайшей кровати три или четыре набитых спортивных сумки. Они повалились на бок, оттуда в беспорядке вывалились неопрятные вещи.
— Тебе нравится? — спросила Джози.
Девочка ничего не ответила.
— Там твои пуховые одеяла и постельное белье…
Дочь Надин окинула кровати поверхностным, безразличным взглядом.
— Правда?
— Да. Разве ты не рада видеть их снова?
Клер начала теребить пуговицу на своем кардигане.
— Я не помню их.
— Надеюсь, — настойчиво сказала Джози, — что я постелила все правильно и не перепутала кровати. Я застелила для тебя здесь, а на той кровати у окна — для Бекки.
