— Теперь я не могу уйти, пока друзья не придут, — сказала я тихо. — Они тоже на службу собираются, выведут меня с закрытыми глазами. Чтобы солнце бельма не обожгло.
Стражник открыл рот и только, наконец, попытался показать мне свой ум, как появился священник. Просёк ситуацию он мигом.
— Ты, милая, одета вполне пристойно, только макияж бы стёрла с губ — уж очень ярок. И волосы закрыть не помешает. Косыночку себе в нашей лавке купи, если у себя не отыщешь.
Либерал, однако.
— Только с чего ты по-вдовьи наряжена? — продолжал он. — Мы на праздник сюда приходим, а не на помин души. Тут цветное и белое куда уместней.
— Ох, батюшка, — вздохнула я. — Цветное — не для удручённой плоти, а белое — оно и есть самый траур. Как саван.
Смиренно поползла от центра к одной из барочных колонн и стала там, покрывшись кружевной мантильей, которая как по волшебству вылезла из моего корсажа. Мой любимый цилиндр нипочём не влазил за пазуху.
Освещение тут было в целом куда более терпимым и приятным, чем на улице. Народ сочился постепенно и неторопливо, закрывая меня от главных действующих лиц. Церковное пение я люблю куда больше евангельского речитатива, Но пока делать было нечего — пришлось вынести на своих хрупких плечах долгую службу.
Наконец, сверху заголосили певчие. Самый любимый момент!
Голос у меня мощный и полётный, хотя не очень поставлен. Природное меццо с контральтовым привкусом. Слова я побоялась накладывать на мелодию, чтобы не впасть в очевидное святотатство. И без того всё выглядело так, будто в хор миланских кастратов затесался юнец на самой грани половой зрелости.
Разумеется, тут меня крепко взяли за локоток и вывели под мои приговоры:
— Другие бабуси ведь подпевают, разве нет? И с фэйс-контролем у меня в порядке. А друзей, так и быть, на паперти встречу, чтобы сюда не заходили. Вот так и не удалось в очередной раз.
Полная ерунда. Я сегодня уже раза три добилась чего хотела.
…И вот я смотрю на Христов Замок со стороны: толстый перст, зажатый в кулаке. Конечно, выглядывать неизвестно кого на обрывистом крыльце — не самая лучшая методика, тем более что под старинными дубами лежит почти непроницаемая тень, а ветерок приятно леденит кожу под моими шелками. А снаружи играют в свою безумную игру пронизанные светом краски: версальская зелень газонов, перекормленные розы и лилеи, выстриженные садовыми ножницами витые миксбордеры. Тоже в духе домашнего барокко.
Меня видно из прорезей галереи, оттого жду я не очень долго: и вовсе не приятелей по цвету и расе.
