Но, насколько я мог судить о Звереве по материалам дел, которые он вел когда-то, по характеристикам, по рассказам коллег, он вошел в работу по своему последнему делу в точно такой же системе нравственных координат, в которой находился сейчас я. Пошел на сговор с преступниками, так как начальство не могло ему разрешить такие ходы. Но ради успеха всего предприятия допускается и такое. Победителей не судят. Далее — свобода совести. В принципе и мотивация его понятна. Хозяин — фигура многомерная и двусмысленная.
Теперь Юрия Ивановича найдут и, поскольку он не числится в реестре живых, допросят по самой интимной категории. В принципе, все, что связано со Зверевым, понятно. Происшедшие события разложены по атомам и классифицированы. Зверев сам по себе уже не нужен. Нужен его канал на Бухтоярова.
Бухтоярова найти невозможно. Никакими оперативно-розыскными мероприятиями делу не помочь. Не тот уровень. Но Зверев уходил из своего последнего бункера вместе с Бухтояровым. Найдется Зверев — появляется шанс найти его друга и душеприказчика. На сегодняшний день Бухтояров — страшный сон самых больших чиновников. Но это за кадром. А я просто «прокачиваю» ситуацию с Юрием Ивановичем. И потому сейчас называюсь корреспондентом.
— Скажите, вы в этом доме давно живете, я человека одного ищу.
— Нет. Я поменялся недавно. Вон на скамеечке старожилы, пиво пьют.
На скамье под тополем сидят два мужика в майках-безрукавках, тапках и спортивных штанах. Жара.
— Здравствуйте!
— Привет. Ищете чего?
— Да вроде того. Говорят, вы тут с сотворения мира.
— Вроде того. Когда-то новоселами были. А интерес-то какой?
— Я из газеты к вам.
— Прямо к нам? Это задолженности по зарплатам? Социология?
— Это по вашему выдающемуся земляку. Зверева Юрия Ивановича помните?
— Юрку-то? Земля ему пухом. А что? Маски срывать будете?
— Нет. Справедливость восстанавливать.
— А это не одно и то же?
— Я думаю, мы с вами найдем общий язык.
— Так кому он понадобился-то?
— Я из газеты «Труд». У нас рубрика о героях пустынных горизонтов. В том числе и о милицейских.
— А удостоверение у вас есть?
— А как же!
Мужики внимательно и уважительно-брезгливо рассматривают мою «ксиву». Именно так относятся сегодня к представителям четвертой власти.
— Вроде бы все на месте. Штемпель и фотография. Так что про Юрку-то нужно? Он здесь в пацанах жил. А в ментовое свое время в другой квартире. В служебной.
— А мне вот детство его и интересно. Что-нибудь помните?
