Немногие вещи, стоявшие в канцелярии, не заинтересовали Уткина. Комендант тоже не заинтересовал Уткина, и он собрался уходить. Но Уткин заинтересовал коменданта: маленькое совершенно круглое лицо, узенькие глазки, короткий плоский нос. Его фамилия к нему подходила как нельзя лучше. В самом деле, он походил на утку. Только не на всамделишную, а на игрушечную, каких мастерят вятские кустари. Комендант, очевидно, был родом из Вятки — Уткин ему понравился.
— Ты комсомолец? — сказал комендант. — Отлично. Ты нам нужен.
Он угостил Уткина папироской. Они поднялись в пятый этаж. Комендант помогал поднимать корзину.
— Здесь, — открыв дверь, сказал комендант, — ты будешь жить.
Уткин растерялся. Вместо комнаты ему предлагали зал пустующий и темный, где стены казались далекими, как горизонт. Он поставил корзину и побежал осматривать город.
* * *
Держа, словно ружье, половую щетку, сторож никого не пускал. Рыжебородый как царь, он стоял, заслонив дверь актового зала. Студенты в одинаковых фуражках (у них были одинаковые лица) лезли на него. На груди сторожа висело, прикрепленное к медной пуговице, объявление.
— Не пущу, — повторял сторож. — Никого не пущу. Господин проректор строжающе воспретил.
Он медленно поворачивался. Вместе с ним поворачивалась его суконная грудь. Поворачивалось объявление. Поворачивалась медная пуговица. Вместе с пуговицей поворачивался свет, осколки коридора, осколки лиц.
Поворачивалась толпа.
— Вы задерживаете сходку.
— Не пущу, господа, никак не пущу. Господин проректор строжающе воспретил.
— Но у нас сходка. Поймите.
— Не пущу, господа, никак не пущу.
Блистая лысинами, сверкая новыми ботинками, прошли два профессора. Казалось, они уносили с собой свет. Стало темнее. Толпа раздвинулась. Показался Лузин.
— Мы вас ждем. Он не хочет открывать.
Сторож с отчаянием сорвал с себя объявление и протянул Лузину.
— «Господа, — прочел вслух Лузин, — колонны актового зала не ремонтировались в течение последнего десятилетия. Возможен обвал потолка. Проректор».
Лоб сторожа таял. Пот капал ему на грудь, как слезы.
— Не пущу, — повторял он, — не могу пустить.
Лузин возвратил ему объявление. Он взял его под руку и отвел его в сторону.
— Скажите проректору: мы приглашаем его на сходку. Мы сделаем так, что потолок обвалится на нас, не задев его.
Он подмигнул сторожу. Тот трусливо захохотал, оглядываясь по сторонам и прикрывая рот ладонью. Он раскрыл дверь. Поток студентов хлынул в актовый зал.
