— Трогаемся, дамы и господа! — зычно крикнул кучер, дождавшись, когда захлопнется дверь. Прокашлялся в кулак и хлестнул лошадей: — Первая остановка — Финляндский!
Шломо соскочил на тротуар и заспешил через площадь к четырехэтажному корпусу Большой Северной гостиницы.
В холле его заждался нервный Гальперн.
— Ну что же вы! — Александр Яковлевич кивнул встрепенувшемуся было метрдотелю и подхватил Соломона под локоть. — Что же вы меня подводите, мистер Райли!
— А вы знаете, как нынче сложно поймать экипаж по вечерам? — всплеснул руками Шломо, когда, перешагивая через ступеньки, они поднимались на второй этаж. — Ума не приложу, что будет твориться по зиме!
Гальперн остановился у двери номера и начал возиться с замком. На латунном овале витиевато чернело травление «№ 21/1».
Шломо не смог удержать ухмылки. Все-таки тяга к нумерологии и криптографии не обошла и петроградских вольных каменщиков. Инициатива принятия в члены ложи всегда должна исходить от кандидата. Один из постулатов при вступлении в братство гласил: «2 be 1 ask 1» — «Чтобы быть масоном, спроси об этом масона».
Гальперн повернул ключ в скважине и распахнул дверь.
— Грамоты у вас при себе? — спросил он, пропуская Соломона внутрь.
— Извольте, — галантно протянул их Шломо.
Секретарь ложи Верховного Совета «Великого Востока народов России» вцепился в конверт.
— Ожидайте, — тихо произнес он и скрылся за дверью в соседнюю комнату.
Соломон огляделся. У него появилось ощущение, что он попал в похоронную контору. По всему — масоны давно и надолго обосновались в Большой Северной гостинице. Владелец не только разрешил им поставить аспидную мебель, но и позволил оклеить стены черными обоями. Даже потолок оказался выкрашен сажевой краской.
Номера, ставшие для «Великого Востока народов России» ложей, были смежными. Окна этой комнаты, которая у вольных каменщиков именовалась Комнатой Размышлений, выходили на Николаевский вокзал. По центру длинной стены находилась дверь, ведущая в соседний, дробь второй, апартамент. Он служил масонам Храмом.
Соломон притулил зонт к стене. Повесил котелок и пальто на трехрогую вешалку. Из-за двери Храма доносились приглушенные голоса. Так и не разобрав слов, Соломон развалился в скрипучем кожаном кресле и прикрыл глаза.
Ждать пришлось недолго.
Угольная дверь отворилась, и в Комнате Размышлений появился раскрасневшийся Гальперн.
— Входите, мистер Райли, — буркнул он и вышел из номера, закрыв за собой дверь. — Вас ожидают.
