Глаза всех на «Каспии» были прикованы к погибающим, и никто не заметил, как Григорий Максимович, сбросив с себя сапоги и чапан, схватил спасательный круг и кинулся в бушующую Волгу. Это было делом нескольких секунд… Когда его увидали, он уже плыл к бьющейся женщине…
На мгновение все словно застыли от ужаса и неожиданности… Людмила Николаевна, как стояла у двери, так и осталась стоять… У неё не было даже голоса чтобы крикнуть… Два матроса, не дожидаясь приказаний, бросились на корму и спустили пароходную лодку. Не прошло и двух минут, как она уже вырвалась из-за кормы и направилась к погибающим.
Григорий Максимович уже доплыл до женщины… Он удержался в двух-трёх аршинах от неё, зная, как опытный волгарь, что опасно подплывать к утопающему, который инстинктивно может погубить и себя, и спасающего… Григорий Максимович, сделав большое усилие, выбросил перед собой спасательный круг и, когда обезумевшая женщина ухватились за него, подплыл к ней и сам, и поддержался также за круг. Оба были спасены, потому что в эту минуту приближалась лодка, и смельчаки-матросы помогли погибающим спастись. Несмотря на пережитое волнение, капитан вспомнил, что на лодке было двое… но мужчина уже исчез: его не было видно… Волга приняла новую жертву и не выпустила её из своих объятий.
Когда через несколько минут пловец очутился на палубе «Каспия», Людмила Николаевна подбежала к капитану. Волнение мешало ей говорить. Бесконечно-любящим взглядом она посмотрела на него и зарыдала. Григорий Максимович, мокрый, бледный, стоял перед нею… С его одежды ручьями текла вода и он тяжело дышал. Спасённая им женщина лежала на палубе, обессиленная и растерянная…
— Мила… ей помоги… обогрей… — пробормотал капитан и отошёл в сторону.
Душившее его волнение вдруг разразилось слезами: он плакал и вместе с тем какое-то особое, гордое и смелое, выражение появилось на его энергичном лице.
Волга немного стихла только к утру… Она не успокоилась ещё, но волнение превратилось в какую-то безобразную толчею.
Утром Григорий Максимович с двумя матросами и спасённой им женщиной отправился на лодке в город: следовало заявить полиции о происшествии, стоившем жизни бедному ловцу, о котором капитан составил акт.
Григорий Максимович очень не любил иметь дело с начальством и старался избегать этого, но теперь не приходилось рассуждать. Мрачный и недовольный, он соскочил в лодку и молча взялся за руль.
— Возвращайся скорее, Гриша, — крикнула ему вдогонку Людмила Николаевна.
