Тайна капитана парохода «Каспий» - Петр Алексеевич Оленин-Волгарь

Только те двое, которые вышли тогда из глухой тайги на пустынную дорогу, могли бы подробно рассказать, как случилась перемена одежд и состояний… Но они никогда об этом не проговорились. А другие двое, которых раздели, так тогда испугались, что смутно помнили происшедшее…

Это случилось несколько лет тому назад на Иркутском тракте, в тот предрассветный час, когда сизые туманы стоят над болотами, и сумрак окутывает угрюмые пади и мрачную тайгу… Было тихо… Только странные звуки жили в тёмной глуши: то стонали вековые исполины первобытного леса, то голосило его пернатое царство, то шумел ветер над вершинами деревьев, чуть тронутыми золотом занимающейся зари.

Тройка вольной почты вдруг остановилась. Ямщик, как будто до смерти испуганный, комком скатился с козел и убежал в тайгу… Те двое, которые ехали в повозке, утопая в подушках, не успели хорошенько проснуться, как уже очутились на земле.

Но другие двое, которые вышли из тайги и произвели всю эту суматоху, не были обыкновенными грабителями: они только раздели проезжающих, взяли их документы и деньги, но не тронули ни процентных бумаг, ни векселей, и оставили хозяевам их чемоданы… Тем не менее путешественники чувствовали себя ограбленными… Но вполне опомнились они только тогда, когда всё уже было кончено… Они стояли на дороге, подле них валялась в беспорядке поклажа, а далеко-далеко заливался малиновый сибирский колокольчик… Когда ограбленные через несколько часов добрались до станции, то узнали, что «те» задолго до них укатили вперёд, предъявив на станции исправную подорожную и так щедро дали на водку, что их повезли по курьерски…

Таким образом след их был заметён на глухом сибирском тракте, где тогда не было ещё телеграфа…

Впрочем, путешественники узнали ещё одну подробность: новые пассажиры прибыли на станцию с тем самым ямщиком, который вёз их и соскочил с козел… К сожалению, он исчез также основательно, как и те двое… Словно в воду канул!..

Теперь всё было понятно!..

— Крепчает! — сказал суровый капитан буксирного парохода «Каспий», человек лет сорока с энергичным загорелым лицом. Сказал — и переложил трубку в другой угол рта.

— Крепчат[1], - ответил ему равнодушно старый коренастый лоцман-волгарь.

Волны с белыми гребнями быстро неслись по Волге. Низко-низко стлались серые тучи. Ветер рвал снасти судов и вздымал водяную пыль. Пароходы спешно отводили баржи ближе к подветренной стороне, где стоять на якорях было безопаснее, чем в караване… На судах, стоявших у берега, крепили чалки и подавали лишние косяки.