— Краниотомия сама по себе операция весьма рискованная. — Нагнувшись, Грей извлек из черного докторского саквояжа моток серебряной проволоки. Размотав проволоку, он окунул ее в раствор. Его точные, размеренные движения составляли резкий контраст с беспокойной суетливостью Морриса. — Тогда как кесарево сечение, напротив, может спасти жизнь и матери, и ребенку. Вдобавок это выбор самой миссис Брауард.
Пожилой врач презрительно фыркнул.
— Ее выбор! О да, превосходно, давайте послушаем женщину, обезумевшую от боли! И коли вы упорствуете, расскажите миссис Чаддерли о риске инфекции и о том, как часто женщины выживают в подобных случаях. Ничего не говоря при этом о кровотечениях! Зачем…
— Маточный шов, — отозвался Грей.
— Это невозможно. Как вы его снимете?
На губах Грея мелькнула улыбка, холодная и острая, как стекло.
— Не мне заниматься вашим образованием. — Из саквояжа, стоявшего у его ног, он достал рулон белой кисеи. — Макс Заумлингер написал об этом целую монографию пять лет назад.
— Нет. — Моррис решительно покачал головой. — Вы хотите, чтобы я поверил в новоиспеченную методику какого-то немца? Это форменное безумие! Ни за что!
Мистер Грей не ответил, сосредоточившись на своем занятии. Лиза вновь бросила взгляд на постель. Горло ее сжалось от тревоги. Она не понимала, почему оказалась свидетелем ссоры между двумя врачами. Но Мэри, судя по всему, оставалось жить совсем недолго. Бледное лицо ее казалось восковым, почти бескровным.
— Сделайте же что-нибудь, — воскликнула она. — Хоть один из вас!
— Поговорите с мистером Брауардом, — обратился к ней Моррис. — Убедите его остановить это! Он растерялся, его мысли затуманены. Но он доверится вашим суждениям!
Лиза нервно сглотнула.
— Но я понятия не имею, кто из вас… Мистер Грей, каковы ваши доводы?
Молодой врач поднял голову.
— Мистер Брауард предоставил решать жене. И я не стал бы поддерживать ее решение, не будь уверен, что это наилучший выход. Мне хорошо известны трудности подобной операции, и я готов преодолеть их.
Он говорил резко, отрывисто, без тени сомнения или колебаний. Это и убедило Лизу принять его сторону.
— Что ж, если Брауарды сделали свой выбор, мы должны считаться с их желанием.
Моррис всплеснул руками так яростно, что Лиза невольно попятилась.
— Портной и его жена так решили! Вы понимаете, о чем говорите? Портной! Ему можно доверить скроить плащ, но речь идет о жизни женщины, мадам! — Его слова, исполненные глубочайшего презрения, прозвучали как пощечина. Лиза ошеломленно застыла, глядя на него. Лицо доктора побагровело, но он не отвел взгляда. — Я не стану в этом участвовать, — выкрикнул он, брызгая слюной. — Вы меня слышите? Я отказываюсь ассистировать!
