— Я же всегда тебя слушал внимательно, отец…
— Я не велел тебе говорить. Я велел тебе слушать! — повысил голос король. — Твоя матушка тут сказала, что в былые времена короли не спрашивали своих чад, каким образом им желательно выполнять свой долг перед троном и королевством. Быть по сему. Ты достаточно развлекался, и молодость твоя проходит среди всех возможных радостей жизни. Теперь пора тебе вспомнить, что когда-нибудь, надеюсь, не очень скоро, ты займешь мой трон. Это значит, что твоей вольной жизни пришел конец. Через четыре дня тебе надлежит прибыть в Золотую Гавань. Там будет ждать галера, на которой ты пересечешь Срединное море.
— Что? — Беспечное выражение слетело с лица принца, словно осенний лист от сильного ветра.
Все, включая Нэйроса, с удивлением уставились на Хлодвига. Похоже, сие известие для каждого было полнейшей неожиданностью.
— Что это значит, муж? — тихо спросила Анриетта.
— Я еще не договорил! — строго и громко сказал государь. — Итак, Леон, с тобой надлежит отправиться твоему сквайру, Кристану Брекенриджу, а также двум охранителям. Ты поедешь в Тассирию в качестве королевского посланника от Гринвельда. Одним из охранителей пусть будет сир Харольд Нордвуд. Он немного умеет говорить и даже писать по-тассирийски.
— Ты отправляешь меня в ссылку?! — с обидой, горечью и гневом воскликнул Леон.
— В ссылку? — Король скривился. — В своем ли ты уме, сын? Я поручаю тебе дело государственной важности, достойное наследного принца. Возмужаешь, познаешь новый для себя мир. Уму-разуму научишься. Заодно и делам политическим. На пользу будет как тебе, так и королевству, которым тебе предстоит управлять.
— Не хочу я ни в какую Тассирию, — угрюмо проворчал принц, растерянно глядя на отца.
— А я разве спрашиваю, хочешь ты или нет? Когда-то я вместе со своим старшим братом, наследным принцем Гораном, отправился на войну. На Мамонтов остров. Ни я, ни брат даже не думали, хотим ли мы этого. Мы просто понимали: в этом состоит наш долг. И мы свой долг выполнили. Теперь настал твой черед. К тому же ты не едешь на войну, а станешь посланником мира. Будешь жить при дворе императора. Чем плоха такая доля? И уговаривать я тебя не собираюсь. Ты поедешь, и это моя королевская воля. И все двенадцать богов мне не помешают, даже если захотят.
— И как давно ты это решил? — тихо, но строго спросила Анриетта мужа.
— Достаточно давно. В переписке с Тассирией мы обсуждали обмен послами. Сегодня пришла весть, что их посол с дарами и обслугой направился в Артогно. Прочный мир с Тассирией нам нужен не менее, чем со Скифарией. Нужна и торговля, а не контрабанда, которой занимаются нынче наши негоцианты. А большая торговля даст стимул росту флота. И на том флоте будут морскую науку постигать моряки, мы начнем строить боевые корабли для борьбы со Странствующим королевством. Течение изменилось, война не за горами. И уже в следующем году Странствующее королевство может приблизиться к нам настолько, что войны избежать не удастся. Флот мы построить не успеем, морским наукам людей обучить — тоже. Но мы успеем наладить дружбу с двумя державами — на юге и востоке, а это уже немало.
