Значит, действительно случилось что-то серьезное и над видеотекой «Веселый экран» нависла нешуточная угроза. А худо или бедно, но небольшой зал в подвале кормил Лешку, Алика Латынина и Вово Раздорского уже почти год.
Правда, дневные сеансы доход давали мизерный, но отыгрывались на нелегальных ночных сеансах, когда на свой страх и риск запускали порнографические, кровавые и дьявольские фильмы. Другими словами — запрещенную к платному показу «порнуху и чернуху». От полуночи до шести утра зал подвала был набит до упора.
Доход предприятия складывался приличный, хотя уже через неделю возникли проблемы, решать которые Лешке пришлось с учетом реалий.
Однажды (конечно, в понедельник!) перед видеотекой остановился белый «мерседес» археологической ценности, и из него неторопливо выкарабкался мужчина лет тридцати в мешковатом, но дорогом костюме. Смуглый, с выразительными чертами узкого лица. Он вежливо поздоровался и предложил переговорить.
Было в нем что-то такое, от чего Лешка посчитал за лучшее от разговора не отказываться.
Они прошли в подвал, и Лешка проводил гостя в кабинет — стол, два кресла и железный ящик, изображающий сейф.
— Как дела, хозяин? Как бизнес, как дивиденд? — Гость устроился в кресле.
— Так себе, — уклончиво ответил Лешка.
— Не скромничайте, — ответил тот и с точностью до рубля открыл весь финансовый баланс видеотеки «Веселый экран», будто сам его и составлял. Закончив эти выкладки, он сказал все с той же спокойной улыбкой на очень тонких губах:
— Меня зовут Араб. Рабочий псевдоним. Разрешите, я закурю? Длина нашего разговора как раз уложится в одну сигарету «Кэмел».
Араб полез во внутренний карман пиджака, и Лешка понял, почему он носил мешковатый костюм — как бы ненароком под мышкой мелькнула рукоятка пистолета Макарова.
Араб закурил и сказал буднично:
— Есть предложение, Алексей Дмитриевич, от которого вы не сможете отказаться. Поясняю. Это — моя территория. Моего протектората и контроля. Но! Поймите меня правильно. Сеансы дневные, для девочек и мальчиков, меня не интересуют. Если бы дело ограничивалось ими, я бы зашел, представился, и на этом вопрос закрыли. Однако вы, Алексей Дмитриевич, по ночам демонстрируете иные фильмы. И они подведут вас под статью Уголовного кодекса. Я готов вас прикрыть от неприятностей как со стороны мелких шантажистов, так и от преследования официальных лиц. Я называю сумму в десять процентов с ваших доходов. Это до смешного мало. Но я люблю кино и хочу, чтобы вы процветали. Как вам мое предложение?
